— Пусть только попробуют, — презрительно усмехнулся Реддль.
— Хогвартс, — продолжил Дамблдор, словно не расслышав последних слов Реддля, — это школа для людей с необычными способностями…
— Я не сумасшедший!
— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — школа не для сумасшедших. Это школа магии.
Наступила тишина. Реддль застыл, его лицо не выражало совершенно никаких эмоций, но глаза метались от одного Дамблдора к другому, словно пытаясь уличить одного из них во лжи.
— Магии? — шепотом повторил он.
— Совершенно верно, — сказал Дамблдор.
— Это… так это значит магия — то, что я умею?
— А что ты умеешь?
— Всякое, — выдохнул Реддль. От волнения он начал краснеть от шеи и до своих впалых щек. Его как будто бросило в жар. — Я могу заставлять двигаться металлические опилки, даже не прикасаясь к ним. Могу заставлять животных делать то, что захочу, даже не дрессируя их. Могу сделать так, что с теми, кто меня достает, случаются всякие гадости. Если захочу, могу даже сделать им больно.
Его ноги задрожали. Он, спотыкаясь, вернулся к кровати, сел, склонил голову и, словно в молитве, уставился на свои руки.
— Я знал, что я не такой как все, — прошептал он своим дрожавшим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что во мне что-то есть.
— Что же, ты был абсолютно прав, — Дамблдор больше не улыбался, но внимательно смотрел на Реддля. — Ты волшебник.
Реддль поднял голову. Его лицо изменилось. На нем читался дикий восторг, однако это не придало ему красоты. Наоборот, его тонкие черты лица огрубели, в выражении появилось что-то звериное.
— Вы тоже волшебник?
— Тоже.
— Докажите, — тут же сказал Реддль все тем же приказным тоном, каким говорил «Скажите мне правду».
Дамблдор приподнял брови.
— Если я это сделаю, то ты поедешь в Хогвартс…
— Разумеется!
— Тогда тебе придется называть меня «профессор» или «сэр».
На мгновение лицо Реддля посуровело, после чего он сказал до неузнаваемости вежливым голосом:
— Простите, сэр. Я хотел сказать… пожалуйста, профессор, вы не могли бы показать мне…
Гарри был уверен, что Дамблдор откажется, скажет, что в Хогвартсе будет гораздо больше времени для показов и что в доме полно магглов и надо соблюдать осторожность. Однако, к его величайшему удивлению, Дамблдор вытащил из внутреннего кармана пиджака палочку, направил ее на захудалый гардероб в углу и небрежно взмахнул ей.
Гардероб в тот же миг охватило огнем.
Реддль вскочил с кровати. Гарри едва ли мог упрекать его за тот вопль ужаса и ярости, который он издал — в гардеробе, должно быть, находились все его пожитки. Но стоило только Реддлю накинуться на Дамблдора, как огонь исчез, а гардероб оказался целым и невредимым.
Реддль переводил взгляд с гардероба на Дамблдора, затем с жадным видом ткнул пальцем в палочку и сказал:
— Где мне взять такую же?
— Всему свое время, — ответил Дамблдор. — Мне кажется, что-то хочет выбраться из твоего гардероба.
И действительно, из шкафа послышалось слабое дребезжание. Впервые Реддль выглядел испуганным.
— Открой дверь, — сказал Дамблдор.
Чуть помедлив, Реддль прошел через комнату и распахнул дверь гардероба. На самой верхней полке, над вешалкой с поношенной одеждой, тряслась и дребезжала маленькая картонная коробочка, будто бы в ней сидели несколько бешеных мышей.
— Вытащи ее, — сказал Дамблдор.
Реддль, сам не свой, снял с полки дрожавшую коробку.
— В этой коробке есть что-то, не принадлежащее тебе? — спросил Дамблдор.
Реддль окинул Дамблдора долгим, проницательным, оценивающим взглядом.
— Да, пожалуй, есть, сэр, — сказал он наконец невыразительным голосом.
— Открой, — попросил Дамблдор.
Реддль снял крышку и вывалил содержимое коробки на кровать, даже не глядя на него. Гарри, ожидавший чего-то более удивительного, увидел лишь кучку обычных маленьких безделушек: йо-йо, серебряный наперсток и среди них — потускневшая губная гармошка. Вывалившись из коробки, они тут же перестали дрожать и теперь тихо лежали на тонких одеялах.
— Ты вернешь эти вещи законным владельцам, и принесешь им свои извинения, — спокойно сказал Дамблдор, засовывая палочку обратно в пиджак. — Я обязательно узнаю, сделал ты это или нет. И впредь учти: в Хогвартсе нельзя воровать.
Реддль даже близко не выглядел пристыженным. Он все так же невозмутимо и оценивающе смотрел на Дамблдора. Наконец он сказал невыразительным голосом:
— Да, сэр.
— В Хогвартсе, — продолжил Дамблдор, — мы учим не только применять магию, но и контролировать ее. То как ты использовал — уверен, по неосторожности — свои силы, в нашей школе считается недопустимым, и мы этому не учим. Ты не первый, не ты последний, чтобы позволить тебе бесконтрольно владеть своей магией. Но ты должен знать, что учеников могут исключать из Хогвартса, а Министерство магии — да, есть и такое Министерство — наказывает нарушителей закона еще строже. Все новоиспеченные волшебники должны принять тот факт, что, входя в наш мир, они соглашаются с нашими законами.
— Да, сэр, — вновь произнес Реддль.
Невозможно было сказать, о чем он думал в данный момент. Его лицо оставалось совершенно непроницаемым, пока он складывал в картонную коробку свой маленький запас украденных вещей. Когда он закончил, то повернулся к Дамблдору и сказал:
— У меня нет денег.
— Это поправимо, — Дамблдор вытащил из кармана кожаный мешочек. — У Хогвартса есть фонд для тех, кому требуется помощь в покупке книг и мантий. Ты сможешь купить себе подержанные учебники и все такое, но…