— Петрификус Тоталус! — завопил Гарри, пытаясь хоть как-то зацепиться за гладкий мокрый камень и тыча палочкой в Инфери, завладевшего его рукой. Тварь отпустила его и с плеском упала в воду, и Гарри сумел подняться на ноги, но новые Инфери уже выползали на скалу — их костлявые руки царапали её скользкую поверхность, пустые тусклые глаза смотрели прямо на Гарри, лица со впалыми щеками кривились, мокрое тряпьё волочилось по камню.
— Петрификус Тоталус! — опять заорал Гарри, пятясь и размахивая перед собой палочкой. Шесть или семь Инфери повалилось, но ещё больше их шло к нему. — Импедимента! Инкарцерус! — несколько Инфери упало, один или два запутались в верёвках, но те, кто вползал на скалу за ними, просто переступали через лежащие тела или шагали по ним. Рассекая воздух палочкой, Гарри пронзительно закричал: — Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА! — но хотя мокрое тряпьё и ледяная кожа раскрывались широкими разрывами, у Инфери не было крови, и они шли и шли, не чувствуя боли, протягивая к нему костлявые руки, и Гарри пятился, пока вдруг не почувствовал, как тонкие, холодные как смерть, руки обхватывают его сзади, как его ноги отрываются от земли, и как его медленно и неуклонно тащат к воде; и он знал, что ему не вырваться, что его утопят, и что он стянет ещё одним мёртвым стражем частицы разорванной души Волдеморта…
Но тут темноту прорезал огонь — малиновый и золотой, он кольцом окружил скалу, и Инфери, что так крепко держали Гарри, остановились; они топтались, не решаясь пройти через огонь к воде. Потом они уронили Гарри, он поскользнулся на камне, упал, ободрав руки, поспешно встал на ноги, поднял палочку и только тогда посмотрел вокруг.
Дамблдор опять был на ногах, бледный, словно окружавшие его Инфери, но выше, чем любой из них, и в его глазах плясал огонь; он поднял палочку, словно факел, и с её конца срывалась струя огня, крутясь, словно лассо, окружая их теплом. Инфери натыкались друг на друга, пытаясь вслепую убежать из огненного кольца…
Дамблдор сгрёб медальон со дна каменной чаши и спрятал его себе за пазуху. Молча, жестом, он указал Гарри стать с ним рядом. Обезумевшие от огня Инфери, похоже, не понимали, что их добыча ускользает. Пока Дамблдор вёл Гарри назад в лодку, кольцо огня двигалось вместе с ним, и ошеломлённые Инфери сопровождали их до берега, чтобы с облегчением скользнуть назад в водные глубины.
Гарри, дрожавшему с головы до ног, на мгновение показалось, что Дамблдор не сможет залезть в лодку — так он шатался, все его силы, казалось, уходили на то, чтобы поддерживать кольцо защитного огня вокруг. Гарри обнял его и помог ему сесть. Когда они оба надёжно устроились в лодке, она двинулась через чёрные воды, прочь от островка. Кольцо огня по-прежнему окружало их, и казалось, что Инфери, плавающие в глубине, не решаются подняться.
— Сэр, — сбивчиво заговорил Гарри, — сэр, я забыл… про огонь… они шли на меня, я запаниковал…
— Не удивительно, — пробормотал Дамблдор. Гарри встревожился, услышав, как слаб его голос.
С лёгким толчком они пристали к берегу, Гарри выпрыгнул из лодки и быстро повернулся, чтобы помочь Дамблдору. Выйдя на берег, Дамблдор уронил руку с палочкой, и кольцо огня исчезло, но Инфери уже не показывались. Лодочка опять погрузилась в воду, и цепь, лязгая и позвякивая, сползла вслед за ней. Дамблдор глубоко вздохнул и привалился к стене пещеры.
— Сил нет… — выговорил он.
— Не беспокойтесь, сэр, — тут же сказал Гарри, взволнованный страшной бледностью и измученным видом Дамблдора. — Не беспокойтесь, я помогу вам дойти… Обопритесь на меня, сэр…
И закинув здоровую руку Дамблдора себе на плечи, Гарри повёл — почти понёс — директора в обратный путь вокруг озера.
— Защита была… что ни говори… хорошо задумана, — слабым голосом выговорил Дамблдор. — В одиночку её никак не пройти… Ты молодец, Гарри, молодец…
— Помолчите пока, — сказал Гарри; его пугало, как невнятно говорит Дамблдор, как дрожат его ноги. — Поберегите ваши силы, сэр… Мы скоро выберемся…
— Проход, наверно, опять закрылся… Мой нож…
— Он не нужен, я всё равно о скалу порезался, — решительно ответил Гарри. — Просто скажите мне, где…
— Тут…
Гарри провёл своим ободранным запястьем по камню; получив свою кровавую дань, проход тут же открылся. Они прошли во внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору опуститься в ледяную солёную воду, что заполняла расщелину в утесе.
— Всё будет хорошо, сэр, — снова и снова повторял Гарри, которого молчание Дамблдора тревожило ещё больше, чем ранее — его слабый голос. — Мы уже почти на месте… Я нас обоих телепортирую… не волнуйтесь…
— Я не волнуюсь, Гарри, — несмотря на ледяную воду, голос Дамблдора, казалось, окреп. — Я же с тобой.
Глава двадцать седьмая Башня, поражённая молнией
Когда наверху показалось звёздное небо, Гарри выволок Дамблдора на ближайший камень и помог ему встать на ноги. Промокший и дрожащий, по-прежнему поддерживая навалившегося на него Дамблдора, Гарри сконцентрировался изо всех сил, как ему ещё не доводилось, на своей цели — Хогсмиде. Закрыв глаза и крепко-крепко схватив Дамблдора за руку, он шагнул вперёд, в чувство ужасного давления.
Он знал, что у него получилось, ещё до того, как открыл глаза: морского ветра и запаха соли больше не было. Мокрые и дрожащие, они с Дамблдором стояли на середине Главной улицы Хогсмида. На один кошмарный момент воображение Гарри показало ему Инфери, подбирающихся к нему из-за углов лавок, но он моргнул и увидел, что вокруг ничего не движется; всё тихо, кругом темнота, только горит несколько фонарей, да кое-где под крышами светятся окна.
— Профессор, у нас получилось! — с трудом прошептал Гарри; он внезапно почувствовал затухающую боль в груди. — Мы это сделали! Мы достали Разделённую Суть!
Дамблдор пошатнулся и навалился на него. На мгновение Гарри решил, что Дамблдора ударило его неумелой телепортацией; потом в свете дальнего уличного фонаря он увидел лицо директора, покрытое потом и бледное, ещё бледнее, чем раньше.
— Сэр, как вы?
— Бывало и лучше, — слабо сказал Дамблдор, хотя уголки его рта подергивались. — То зелье… не очень-то бодрящий напиток…
И, к ужасу Гарри, Дамблдор опустился на землю.
— Сэр… всё путём, сэр, вы поправитесь, не волнуйтесь…
Гарри в отчаянии посмотрел вокруг в поисках помощи, но на улице никого не было видно, и всё, что пришло ему в голову — это что он как-то должен доставить Дамблдора в больничное крыло школы.
— Нам нужно добраться до школы, сэр… Мадам Помфрей…
— Нет, — сказал Дамблдор. — Профессор Снэйп… вот кто нужен… но я не думаю… что сейчас далеко уйду…
— Ладно… сэр, послушайте — я сейчас постучусь в дверь, найду, где вас пока оставить, и сбегаю за мадам…
— Северус, — чётко выговорил Дамблдор. — Мне нужен Северус…
— Ну хорошо, за Снэйпом — но мне придется оставить вас здесь ненадолго, чтобы я смог…
Но прежде чем Гарри успел сделать хоть шаг, он услышал, как кто-то бежит. Его сердце забилось: их заметили, кто-то знает, что им нужна помощь — и, оглянувшись, он увидел мадам Розмерту; она спешила к ним по тёмной улице, в пушистых шлёпанцах на высоких каблуках и шёлковом халате с вышитыми драконами.
— Я видела, как вы телепортировали — как раз задергивала занавески в спальне! Слава богу, слава богу, я не знала, что думать… но что это с Альбусом?
Она остановилась, часто дыша, и глядя на Дамблдора широко раскрытыми глазами.
— Ему плохо, — ответил Гарри. — Мадам Розмерта, может он посидеть в «Трёх Мётлах», пока я доберусь до школы и позову помощь?