— Нет, не можете, — сказал Малфой, палочка в его руке ходила ходуном. — Никто не может. Он велел мне это сделать, или он меня убьет. Нету у меня выбора.
— Перейди на правую сторону, Драко, и мы спрячем тебя лучше, чем ты можешь себе вообразить. Более того, я могу послать членов Ордена к твоей матери, прямо этой ночью, и так же спрятать и её. Твой отец на данный момент в безопасности в Азкабане… когда придет время, мы сможем и его защитить… переходи на правую сторону, Драко… ты же не убийца…
Малфой смотрел на Дамблдора не отводя глаз.
— Но разве я не слишком далеко зашёл? — медленно проговорил он. — Думали, я умру, пытаясь, но я здесь… и вы в моей власти… я здесь с палочкой в руке… вы в моей милости…
— Нет, Драко, — спокойно сказал Дамблдор. — Не твоя милость сейчас решает, а моя.
Малфой застыл, открыв рот, его рука с палочкой по-прежнему дрожала. Гарри показалось, что она чуть-чуть опускается…
Внезапно на ступенях загрохотали шаги, и секундой позже четыре человека в чёрных одеждах ворвались на площадку башни, оттолкнув Малфоя с дороги. По-прежнему недвижимый, неморгающими глазами Гарри в ужасе смотрел на четверых незнакомцев: похоже, бой внизу Пожиратели Смерти выиграли.
Полноватый мужчина со странным, косым и хитрым, взглядом издал хриплый смешок.
— Дамблдор, загнанный в угол! — сказал он, повернувшись к коренастой невысокой женщине, которая могла быть его сестрой; женщина радостно улыбалась. — Дамблдор без волшебной палочки, Дамблдор один-одинёшенек! Отличная работа, Драко, отличная!
— Добрый вечер, Амикус, — сказал Дамблдор; по его тону можно было подумать, что он приглашает гостя на чашечку чая. — И ты привел Алекто… очаровательно…
Женщина злобно хихикнула.
— Думаешь, твои шуточки помогут тебе на смертном одре, да?
— Шутки? Нет, нет, это манеры, — парировал Дамблдор.
— Давай заканчивать, — сказал незнакомец, стоящий ближе всех к Гарри, высокий мосластый мужчина с тусклыми серыми волосами и бакенбардами; чёрная мантия Пожирателя Смерти сидела на нём неловко и была, казалось, ему мала. У него был голос, какого Гарри никогда раньше не слышал: какой-то лай, режущий слух. Гарри чувствовал исходящий от него сильный запах грязи, пота и — без сомнения — крови. У него были грязные руки и длинные желтоватые ногти.
— Никак ты, Фенрир? — спросил Дамблдор.
— Он самый и есть, — пролаял тот. — Рад меня видеть, Дамблдор?
— Я бы не сказал…
Фенрир Бирюк ухмыльнулся, показывая острые зубы. Его подбородок был в крови, и он медленно, противно облизал губы.
— Ты же знаешь, Дамблдор, как я крепко люблю детей.
— Я так понимаю, ты теперь нападаешь даже не в полнолуние? Весьма необычно… ты развил такое пристрастие к человеческой плоти, что раза в месяц уже не хватает?
— Оно так, — сказал Бирюк. — Что, Дамблдор, шокирует? Пугает?
— Не буду притвориться, что это не внушает мне малость отвращения, — ответил Дамблдор. — И, да, я немного шокирован, что изо всех людей именно тебя Драко пригласил в школу, где живут его друзья…
— Я его не звал, — выдохнул Малфой. Он не смотрел на Бирюка; похоже, он не хотел даже мельком взглянуть на него. — Я не знал, что он придёт…
— Ну, Дамблдор, как бы я пропустил прогулочку в Хогвартс, — своим режущим голосом просипел Бирюк. — Когда тут столько глоточек, чтоб перегрызть… восхитительных, восхитительных…
И, косясь на Дамблдора, он поковырялся своим желтоватым ногтем в передних зубах.
— А тебя, Дамблдор, оставить на десерт…
— Нет, — резко сказал четвёртый Пожиратель Смерти. У него было тяжёлое лицо, мрачное и решительное. — У нас есть приказ. Это должен сделать Драко. Действуй, Драко, и не копайся.
А Малфой показывал всё меньше и меньше решимости. Он выглядел просто перепуганным, когда смотрел в лицо Дамблдора, которое стало ещё бледнее, да и ниже, чем привычно было видеть школьникам — Дамблдор постепенно сползал вниз по парапету.
— Если хотите знать мое мнение, он всё равно в этом мире не задержится! — сказал косоглазый под злобное хихиканье своей сестры. — Только взгляните на него — что же с тобой случилось, Дамби?
— Ох, слабее сопротивление, медленнее рефлексы, Амикус, — ответил Дамблдор. — Попросту, старость не радость… может, и ты этого дождёшься… если тебе повезет…
— На что намекаешь, ты, на что намекаешь? — вдруг сорвавшись, взвыл Пожиратель Смерти. — Всё одно и то же, Дамби, да, всё болтаешь, и ничего не делаешь, ничегошеньки, я даже не знаю, зачем Тёмный Лорд так озабочен тебя убить! Давай, Драко, действуй!
Но в этот самый миг снизу опять донеслись звуки схватки, и кто-то закричал: — Они перекрыли ступени — Редукто! РЕДУКТО!
Сердце Гарри подпрыгнуло: значит, эти четверо не подавили сопротивление, а просто прорвались на вершину башни, и, похоже, загородились барьером…
— Ну, Драко, быстрей! — гневно воскликнул человек с решительным лицом.
Но рука Малфоя так дрожала, что он не мог нацелиться палочкой.
— Пусти, я слажу, — прорычал Бирюк, придвигаясь к Дамблдору с вытянутыми руками и ощеренными зубами.
— Я сказал нет! — прокричал человек с решительным лицом; полыхнуло, и оборотня отбросило в сторону; он ударился о стену и зашатался, взбешенный. Сердце Гарри стучало как молотом, казалось невероятным, как это никто его не слышит… и не замечает, где он стоит, связанный Дамблдоровым заклинанием… если бы только он мог двигаться, он бы нацелил заклятие прямо из-под Плаща-невидимки…
— Или делай, Драко, или отойди, дай нам… — завизжала женщина, но в этот самый миг дверь вновь распахнулась, и за ней стоял Снэйп: в руке палочка, чёрные глаза обегают место действия — от Дамблдора, сползающего по стене, к Пожирателям Смерти, к разъярённому оборотню и, наконец, к Малфою.
— У нас тут проблема, Снэйп, — сказал плотный Амикус, не отводя глаз и палочки от Дамблдора. — Похоже, мальчишка не тянет…
И тут кто-то ещё произнес имя Снэйпа, очень тихо:
— Северус…
И этот звук испугал Гарри больше, чем всё, пережитое им за этот вечер. Впервые Дамблдор умолял.
Снэйп ничего не сказал, но вышел вперёд и грубо оттолкнул Малфоя с дороги. Трое Пожирателей Смерти безмолвно отступили. Даже оборотень съёжился.
Какое- то мгновение Снэйп смотрел на Дамблдора; в резких чертах его лица была нескрываемая ненависть.
— Северус… пожалуйста…
Снэйп поднял свою палочку и направил её прямо на Дамблдора.
— Авада Кедавра!
Зелёное пламя сорвалось с кончика палочки Снэйпа, и ударило Дамблдора прямо в грудь. Гарри застонал от ужаса, но стон застыл у него в горле; безмолвному и недвижимому, Гарри пришлось смотреть, как Дамблдора подбросило в воздух; на долю секунды он, казалось, повис под сияющим черепом, затем медленно упал назад, как большая тряпичная кукла, перекатился через парапет и исчез.
Глава двадцать восьмая Бегство Принца
Г арри сам словно полетел в никуда; этого не было… этого не могло произойти…
— Вон отсюда, быстро, — сказал Снэйп.
Он схватил Малфоя за шиворот и вышвырнул за дверь впереди всех. Бирюк и коренастые брат с сестрой последовали за ним, двое последних возбужденно пыхтели. Как только они скрылись за дверью, Гарри понял, что снова может двигаться: парализованным, прижатым к стене его держала не магия, а ужас и потрясение. Он отбросил свой плащ-невидимку, как раз когда человек с решительным лицом, последним покидающий башню, исчезал за дверью.
— Петрификус Тоталус!
Пожиратель Смерти споткнулся, как будто его ударили в спину чем-то тяжёлым, и упал на землю, неподвижный, как восковая фигура. Едва он коснулся пола, как Гарри уже перебрался через него и побежал вниз по темной лестнице.
Ужас разрывал Гарри сердце… он должен добраться до Дамблдора и должен поймать Снэйпа… Почему-то эти два дела были связаны… Он сможет повернуть назад случившееся, если сведёт их вместе… не мог же Дамблдор умереть…