— Инкар … — взвыл Гарри, но Снэйп отразил проклятие почти ленивым взмахом руки.
— Бейся! — Гарри сорвался на визг. — Бейся, ты, трусливый…
— Ты меня назвал трусом, Поттер? — крикнул Снэйп. — Твой отец никогда не нападал меня, если расклад был не четыре на одного, как бы ты его назвал, интересно?
— Ступе …
— И отбито, и будет отбито, и снова отбито, пока ты не научишься держать свой рот закрытым, а мысли запертыми, Поттер! — издевался Снэйп, вновь отражая заклинание. — Всё, идём! — крикнул он огромному Пожирателю позади Гарри. — Пора исчезнуть, пока не раскачалось Министерство…
— Импеди …
Но прежде чем Гарри успел закончить проклятие, его пронзила мучительная боль, и он упал на траву. Крик… он точно умрёт от этой муки, Снэйп собирается замучить его до смерти или до безумия…
— Нет! — проревел голос Снэйпа, и боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Гарри лежал, скрючившись, на тёмной траве, сжимая палочку и задыхаясь. Где-то над его головой Снэйп кричал: — Приказ забыли? Поттер принадлежит Тёмному Лорду, нам нельзя его трогать! Пошли! Пошли!
И Гарри почувствовал, как под его лицом затряслась земля, когда брат с сестрой и огромный Пожиратель, повинуясь, побежали к воротам. Гарри заорал от ярости: в это мгновение ему было всё равно — жить или умереть. Заставив себя снова подняться, он вслепую, пошатываясь, пошел на Снэйпа — человека, которого сейчас ненавидел так же сильно, как Волдеморта…
— Сектум …
Снэйп взмахнул палочкой, вновь отразив заклинание, но Гарри теперь был от него всего в нескольких футах и, наконец, смог ясно разглядеть лицо: Снэйп больше не усмехался или глумился, в его лице, освещённом отблесками огня, была одна ярость. Сосредоточившись изо всех сил, Гарри подумал: — Леви…
— Нет, Поттер! — взвыл Снэйп. Оглушительно грохнуло, Гарри отбросило назад и снова сильно ударило об землю, и в этот раз палочка вылетела из его руки. Он слышал, как ревёт Хагрид и воет Клык, когда Снэйп подошёл и сверху вниз взглянул на него, беспомощного и безоружного, как Дамблдор. Бледное лицо Снэйпа, подсвеченное огнём горящей хижины было сплошная ненависть, как когда он убивал Дамблдора.
— Ты смеешь заклинать меня моими собственными заклинаниями, Поттер? Это я изобрел их, я — Принц-полукровка! А тебе хотелось обратить моё изобретение на меня, как делал твой дрянной отец, так? Не думаю, что ты сможешь… нет.
Гарри нырнул за своей палочкой, Снэйп выпалил заклинанием, палочка отлетела во тьму и исчезла из вида.
— Тогда убей меня, — задыхаясь, сказал Гарри; он совершенно не чувствовал страха, только ярость и презрение. — Убей меня так же, как убил его, трус…
— НЕТ! — завыл Снэйп, и его лицо внезапно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же боль, как скулящий, воющий пёс, запертый в горящей хижине позади, — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТРУСОМ!
И он рассёк палочкой воздух. Словно раскалённый добела бич ударил Гарри по лицу и бросил его навзничь. Пятна света вспыхнули перед его глазами, и на секунду как будто весь воздух покинул легкие. Затем прямо над собой он услышал свист крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. Клювокрыл бросился на Снэйпа, и тот отшатнулся от рассекающих воздух, острых как бритва когтей. Ухитрившись приподняться и сесть (после удара головой земля под ним ещё, казалось, плавала), Гарри увидел, как Снэйп убегает со всех ног, а огромный зверь летит за ним, хлопая крыльями, и пронзительно кричит, таким криком, какого Гарри ещё не слышал…
Гарри с трудом поднялся на ноги, и, шатаясь, стал искать свою палочку, надеясь, что ещё сможет продолжить погоню, хотя и понимал, шаря пальцами по траве и отбрасывая веточки, что уже слишком поздно. И точно — когда он наконец нашёл палочку, то повернулся к воротам лишь затем, чтобы увидеть только кружащего над ними гиппогрифа. Сразу за границей школьной территории Снэйп телепортировал.
— Хагрид, — пробормотал Гарри, озираясь, ещё не вполне придя в себя. — ХАГРИД?
Спотыкаясь, он побрёл к горящему дому; из огня появилась огромная фигура, несущая на спине Клыка. С криком облегчения Гарри упал на колени; он дрожал с головы до ного, всё его тело болело, каждый вдох отдавался болью.
— Всё в порядке, Гарри? Всё путём? Ответь мне, Гарри…
Огромное заросшее лицо Хагрида качалось над Гарри, закрывая звезды. Гарри чувствовал запах жжённой древесины и собачьей шерсти; он протянул руку и тронул несомненно живое, тёплое и вздрагивающее, тело Клыка.
— Я в порядке, — задыхаясь, ответил Гарри. — А ты?
— А чё мне… меня завалить — постараться надо.
Хагрид сунул ладони подмышки Гарри и поднял его с такой силой, что ноги Гарри на мгновение повисли в воздухе, прежде, чем Хагрид снова его поставил. Гарри видел, как по щеке Хагрида бежит кровь, из глубокой раны под быстро заплывавшим глазом.
— Надо заняться твоим домом, — сказал Гарри, — заклинание «Агументи"…
— Слыхал про что-то вроде этого, — пробормотал Хагрид, поднимая тлеющий розовый, в цветочках, зонтик. — Агументи!
Из наконечника зонтика ударила струя воды. Гарри поднял палочку — рука казалась тяжёлой, как свинец — и тоже пробормотал «Агументи». Вместе они лили воду на хижину, пока не погасли последние языки пламени.
— Думал, будет хуже, — удовлетворённо сказал Хагрид через несколько минут, глядя на дымящиеся развалины. — Ничё, Дамблдор его починит…
При звуке этого имени Гарри почувствовал тупую боль в животе. Из недвижной тишины вокруг на Гарри навалился ужас.
— Хагрид…
— Я перевязывал лапы парочке ногомолов, когда услышал, чё они бегут, — печально сказал Хагрид, глядя на разрушенный дом. — Оба, небось, сгорели, бедняжки…
— Хагрид…
— Гарри, а чё вобще случилось,? Я тока видел, как эти Пожиратели бегут из замка, но какого чёрта рогатого делал там Снэйп? Куда он делся — он что, гнался за ними?
— Он… — Гарри прочистил горло — оно пересохло от горя и от дыма. — Хагрид, он убил…
— Убил? — громко спросил Хагрид, наклоняясь к Гарри. — Снэйп кого-то убил? Гарри, чё ты несёшь?
— Дамблдора, — сказал Гарри. — Снэйп… убил Дамблдора.
Хагрид тупо смотрел на него, на видной из-под волос и бороды части его лица было совершенное непонимание.
— Чё Дамблдор-то, Гарри?
— Он мёртвый. Снэйп убил его…
— Ну ты сказанул, — оборвал его Хагрид. — Снэйп убил Дамблдора… не говори глупости, Гарри. Откуда ты такое взял?
— Я видел, как это было.
— Быть того не может.
— Я видел это, Хагрид.
Хагрид покачал головой, его лицо выражало сомнение и участие, и Гарри понял: Хагрид думает, что это от удара по голове, что это, наверно, ещё и заклятия сказываются…
— Что, значит, случилось, это что Дамблдор, должно ть, сказал Снэйпу идти с Пожирателями Смерти, — сказал Хагрид с уверенностью. — Полагаю, чтобы иметь за ними глаз. Давай добираться в школу. Пошли, Гарри…
Гарри не пытался спорить или объяснять. Его по-прежнему трясло. Хагрид скоро сам всё узнает, слишком скоро… Когда они шли назад к замку, Гарри видел во многих его окнах свет. Он ясно представлял себе, что там внутри, как ученики ходят от комнаты к комнате, сообщая друг другу, что тут были Пожиратели Смерти, что над Хогвартсом горел Знак Мрака, что кого-то, должно быть, убили…
Дубовые входные двери стояли распахнутыми, свет из них падал на подъездную дорогу и лужайку. Медленно, робко спускались по ступеням группы людей в ночных халатах, люди нервно озирались, отыскивая следы Пожирателей Смерти, бежавших в ночь. Но глаза Гарри были устремлены на землю у подножия самой высокой башни. Ему казалось, что там, в траве, он видит что-то чёрное, хотя он был для этого ещё слишком далеко. Пока он молча смотрел туда, где, он думал, должно лежать тело Дамблдора, к этому месту начали подходить люди.
— На чё это они смотрят? — сказал Хагрид, когда они с Гарри приблизились к замку; Клык шёл за ними, прижимаясь к их ногам так близко, как только мог.