Он закрыл глаза, подходя к месту, где скрывалась дверь в Выручай-комнату. Он знал, что нужно делать — ещё бы, в прошлом году он делал это много раз. Сосредоточившись изо всех сил, он начал думать: «Я хочу увидеть, что делает здесь Малфой… Я хочу увидеть, что делает здесь Малфой… Я хочу увидеть, что делает здесь Малфой…»
Три раза он прошёл перед дверью; потом (его сердце колотилось от волнения) открыл глаза и увидел… что он по-прежнему смотрит на стену, самую-самую обычную. Он шагнул к ней и надавил, для проверки. Твёрдый и неподдающийся камень.
— Хорошо, — громко сказал Гарри. — Хорошо… значит я думаю не о том… — С минуту он размышлял, потом закрыл глаза, сосредоточился насколько мог, и снова начал. «Мне нужно увидеть место, куда тайно ходит Малфой… Мне нужно увидеть место, куда тайно ходит Малфой…» Он три раза прошёл мимо двери, и с надеждой открыл глаза.
Никакой двери.
— Ну давай же! — сердито сказал он стене. — Это было ясное указание! Яснее некуда! — Он напряженно думал несколько минут, прежде чем снова попытаться. «Мне нужно, чтобы ты стала тем местом, которым делаешься для Драко Малфоя…»
Он не сразу открыл глаза, когда закончил просить; он напряженно слушал, словно мог услышать появление двери. Он не слышал ничего, кроме щебетания птиц где-то снаружи. Он открыл глаза.
По- прежнему никакой двери.
Гарри выругался. Кто-то заверещал. Гарри оглянулся и увидел стайку первоклассников, улепётывавших за угол, явно уверенных, что столкнулись с чрезвычайно невоспитанным призраком.
Гарри пробовал все вариации на тему «Мне нужно увидеть, чем Драко Малфой занимается внутри тебя», какие только мог придумать за час, в конце которого вынужден был признать, что Эрмиона, пожалуй, права: Комната просто не хотела перед ним открыться. Разочарованный и злой, он отправился на Защиту от Тёмных Искусств, сдёрнув по пути Плащ-невидимку и запихнув его в сумку.
— Снова опаздываете, Поттер, — холодно сказал Снэйп, когда Гарри влетел в освещённый свечами класс, — Десять очков с Гриффиндора. — Гарри сердито на него взглянул и свалился на свое место рядом с Роном. Половина класса была ещё на ногах, вынимала книги и всё, что нужно для урока, Гарри не мог опоздать больше любого из них.
— Прежде чем мы начнем, я хочу ваши эссе про дементоров, — Снэйп небрежно взмахнул палочкой, и двадцать пять свитков пергамента взмыли в воздух и улеглись на его столе аккуратной кучкой. — Я надеюсь, для вашей же пользы, что они будут лучше, чем та чушь про заклятие Подвластия, которую мне пришлось читать прошлый раз. А сейчас, если вы откроете ваши учебники на странице… В чём дело, мистер Финниган?
— Сэр, — сказал Шеймус, — я тут думал, каким образом можно различить Инфери и призрака? Ну, потому, что об этих Инфери что-то было в газете…
— Нет, там ничего не было, — ответил Снэйп скучным голосом.
— Но, сэр, я слышал, как говорили о…
— Если вы действительно читали статью, о которой говорите, мистер Финниган, то вы должны знать, что так называемый Инфери — никто иной, как вонючий мелкий воришка по имени Мандангус Флетчер.
— Я думал, что Снэйп и Мандангус на одной стороне, — пробормотал Гарри Рону и Эрмионе. — Что-то он не очень расстроен арестом Мандангуса.
— Но у Поттера, кажется, есть много чего сказать по этому поводу, — неожиданно указал Снэйп на дальний конец комнаты, глядя своими чёрными глазами на Гарри. — Давайте спросим Поттера, как отличить Инфери от призрака.
Весь класс повернулся к Гарри, который лихорадочно попытался вспомнить, что Дамблдор говорил ему в ту ночь, когда они навещали Слизхорна. — Ээээ…ну…призраки… они прозрачные… — сказал он наконец.
— Очень хорошо, — перебил его Снэйп, скривив губы, — Да, легко видеть, что почти шесть лет магического обучения не прошли для вас даром, Поттер. Призраки прозрачные.
Пэнси Паркинсон пронзительно хихикнула, кое-кто ухмыльнулся. Гарри перевёл дух продолжил, спокойно, хотя внутри у него всё кипело.
— Да призраки прозрачны, а Инфери — это мертвые тела, так ведь? Значит, они плотные, ну, солидные…
— Пятикурсник рассказал бы столько же, — фыркнул Снэйп, — Инфери — это труп, одушевлённый заклинаниями Тёмного мага. Он не живой, он марионетка, которую маг использует по своему желанию. Приведение же, как я надеюсь вы теперь будете знать, это отпечаток, оставленный на земле отлетевшей душой и, конечно, как нам мудро поведал Поттер, оно прозрачно.
— Ну, что сказал Гарри, это самое полезное, чтобы их различать, — сказал Рон. — Ведь кто встретит этакое в тёмном переулке, нос к носу, первым делом посмотрит, прозрачное оно или нет, так ведь, а не будет же спрашивать: «Простите, вы не отпечаток ли отлетевшей души?»
Всеобщий смех тут же замер под взглядом, которым Снэйп одарил класс.
— Ещё десять очков с Гриффиндора, — сказал Снэйп, — Ничего более мудрого я и не ожидал от вас, Рональд Висли, юноша столь солидный, что не может телепортировать даже на полдюйма.
— Нет! — прошептала Эрмиона, хватая за руку Гарри, уже в бешенстве открывшего рот, — Это не повод, ты просто нарвёшься на взыскание, оставь!
— А теперь откройте ваши учебники на странице двести тринадцатой, — сказал Снэйп с лёгкой усмешкой, — и прочитайте первых два параграфа про заклинание Круциатус.
Весь урок Рон был очень подавленным. Когда звонок возвестил окончание урока, Лаванда поймала Рона и Гарри (Эрмиона непонятным образом куда-то улетучилась при её приближении) и горячо обругала Снэйпа за его проходы насчет Роновой телепортации, но Рона это, похоже, только рассердило, и он оторвался от неё, свернув вместе с Гарри в туалет для мальчиков.
— Снэйп всё одно прав, верно? — сказал Рон, после того как минуту или две смотрел на себя в треснувшее зеркало. — Я не знаю, вытяну ли я этот тест. Никак не могу поймать суть телепортации.
— Ты можешь дополнительно попрактиковаться в Хогсмиде, и посмотреть, что это тебе даст, — рассудительно сказал ему Гарри. — В любом случае это будет интересней, чем пытаться влететь в этот дурацкий обруч. Ну, а если ты всё ещё не будешь — ну, ты понимаешь — таким, каким можешь быть, отложи тест, и сдавай его летом вместе со мной — Миртл, это мужской туалет!
Призрак девочки выплыл из кабинки у них за спиной и завис в воздухе, разглядывая их сквозь толстые, белые, круглые очки.
— Ооо… — сказала она угрюмо. — Это вы двое.
— А ты кого ожидала? — сказал Рон, глядя на её отражение в зеркале.
— Никого, — ответила Миртл, капризно ковыряя прыщик на подбородке. — Он сказал, что вернётся навестить меня, и потом ты тоже обещал, что заскочишь, — она укоризненно посмотрела на Гарри, — а я не видела тебя в течении сто-ольких месяцев… Я поняла, что от мальчиков не стоит многого ждать.
— А разве ты живешь не в том туалете для девочек? — сказал Гарри, который уже не первый год обходил это место за версту.
— Живу, — пожала она плечами, — но это не значит, что я не могу посещать и другие места. Помнишь, я пришла навестить тебя в твоей ванной?
— Ещё как помню, — сказал Гарри
— Но я думала, что ему я в самом деле нравлюсь, — протянула она обиженно. — Может, если вы двое уйдете, он вернётся. У нас так много общего. Я уверена, он чувствует это.
И она с надеждой посмотрела на дверь.
— Ты говоришь, у вас много общего, — спросил Рон, теперь уже точно удивлённый. — В смысле, он тоже живет в канализации?
— Нет! — дерзко ответила Миртл, её голос громко разнёсся по всему туалету. — Я имела в виду, что он способен чувствовать, что люди тоже его высмеивают, что он одинокий и ему не с кем поговорить, и что он не боится показывать свои чувства и плачет!
— Так тут плакал какой-то мальчик? — спросил Гарри с любопытством. — Наверно, маленький?
— Это не твоё дело! — отрезала Миртл, её маленькие заплаканные глаза остановились на Роне, который определённо ухмылялся. — Я обещала, я никому не расскажу, унесу эту тайну в…
— Не в могилу же! — хмыкнул Рон. — Небось в сточную трубу.
Миртл завыла от ярости и нырнула обратно в туалет, наделав много брызг на полу. Подначивание Миртл, казалось, вернуло Рону мужества.