— Ну, этот здоровый Пожиратель как раз выпалил заклинанием, которое обвалило полпотолка, и заодно сняло заклятие с лестницы, — сказал Люпин. — Мы все побежали вперёд — ну, те из нас, кто был на ногах — а потом Снэйп с мальчиком появились из облака пыли. Естественно, никто из нас не стал на них нападать…
— Мы пропустили их, — грустно сказала Тонкс. — Мы думали, что их преследуют Пожиратели Смерти… и, потом, остальные Пожиратели и Бирюк вернулись, и мы опять дрались… Мне кажется, Снэйп что-то кричал, но я не разобрала что…
— Он кричал, что всё кончено, — сказал Гарри. — Что он сделал, что собирался.
Все замолчали. За стеной плач Фокса все ещё разносился по тёмным лужайкам. Под его дрожащие звуки в голову Гарри пришли непрошенные, незваные мысли… Тело Дамблдора — его уже унесли от подножия башни? Что с ним сделают? Где уложат его на покой? Он крепко сжал кулаки в карманах; костяшки пальцев его правой руки наткнулись на холодный комок — на то, что не было Разделённой Сутью.
Двери палаты внезапно распахнулись, так, что все подскочили: мистер и миссис Висли торопились к ним, Флёр бежала за ними, на её прекрасном лице — ужас.
— Молли, Артур… — профессор Мак-Гоннагал поднялась и поспешила им навстречу. — Мне так жаль…
— Билл, — прошептала миссис Висли; увидев искалеченное лицо Билла, она промчалась к койке мимо профессора Мак-Гонагалл. — Ох, Билл!
Люпин и Тонкс торопливо поднялись и подвинулись, чтобы мистер и миссис Висли могли поближе подойти к кровати. Миссис Висли наклонилась над сыном и прижалась губами к его окровавленному лбу.
— Вы сказали, что на него напал Бирюк? — растерянно спросил мистер Висли профессора Мак-Гонагалл, — Но он же не превратился…? Что же тогда? Что будет с Биллом?
— Мы ещё не знаем, — сказала профессор Мак-Гонагалл, беспомощно глядя на Люпина.
— Вообще-то, Артур, какое-то заражение может быть, — сказал Люпин. — Впрочем, это странный случай, уникальный, пожалуй… Мы не знаем, как он себя поведёт, когда очнётся…
Миссис Висли отобрала у мадам Помфрей вонючую мазь и начала втирать её в раны Билла.
— А Дамблдор, — спросил мистер Висли. — Минерва, это правда… он действительно…?
Когда профессор Мак-Гонагалл кивнула, Гарри почувствовал, как Джинни зашевелилась рядом с ним, и взглянул на неё. Её слегка сощуренные глаза не отрывались от Флёр, которая, с оцепеневшим лицом, не сводила глаз с Билла.
— Дамблдор ушёл, — прошептал мистер Висли, но миссис Висли смотрела только на своего старшего сына. Она начала всхлипывать, её слезы капали на изуродованное лицо Билла.
— Конечно, какое дело, как он выглядит… Это с-совсем не важно… но он был таким красивым м-мальчиком… всегда был таким красивым… и он собирался жениться!
— Что этим вы хотите сказать? — неожиданно громко спросила Флёр. — Что вы имеете в виду под «собирался жениться»?
Миссис Висли испуганно подняла своё мокрое от слёз лицо: — Ну, только то, что…
— Вы дума-аете, что Билл не захочет больше не мне жениться? — настаивала Флёр. — Вы дума-аете, что из-за всех этих укусов, он не будет меня любить?
— Нет, не это я имела…
— Потому что он будет! — Флёр встала в полный рост и откинула назад свои серебряные волосы. — Никакой обо'отень не заставит Билла перестать любить меня!
— Да, да, конечно, — сказала миссис Висли. — Но я думала, что, возможно… теперь… когда…
— Вы подумали, что я не за-ахочу на нём жениться? Или воз'ожно, вы пона-адеялись? — раздула ноздри Флёр. — Почему мне волноваться, как он выглядит? Моей внешности хватит на двоих. А эти шрамы покажут, что мой муж — он храбрый! И это я буду делать, — свирепо добавила она, оттолкнув миссис Висли в сторону и забирая у неё мазь.
Миссис Висли отшатнулась и упала на своего мужа; у неё стало очень странное выражение лица, когда она смотрела, как Флёр промакивает раны Билла. Все молчали, Гарри не решался пошевельнуться. Как и все остальные, он ждал какого-то взрыва.
— У нашей тётушки Муриэль, — после долгой паузы сказала миссис Висли, — есть очень красивая тиара, гоблинской работы. Я уверена, смогу уговорить бабушку одолжить её вам на свадьбу. Она, знаете, очень любит Билла, а тиара чудно подойдёт к вашим волосам.
— Спасибо, — сухо ответила Флёр. — Не сомне'аюсь, это будет чудесно.
А потом, Гарри даже не понял, как это случилось, обе женщины плакали и обнимали друг друга. Совершенно сбитый с толку, гадая, не рехнулся ли весь мир, он обернулся: Рон остолбенел не хуже Гарри, а Джинни с Эрмионой обменивались изумленными взглядами.