— Мы с Биллом решили пожениться!
— О, — тупо сказал Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Гермиона и Джинни подчеркнуто стараются не смотреть друг на друга. — Надо же. Э-э... Поздравляю!
Она склонилась над ним и снова его расцеловала.
— Билл сейчас очень занят, у него много работы, а я работаю в банке «Гринготтс» неполный рабочий день, чтобы совершенствовать мой англесский, поэтому он п'гивьез менья сюда на несколько дней — познакомиться с его родными. Мне было так п'гиятно узнать, что ты п'гиедешь — здесь совсем нечего делать, только кухня и куры! Ну, п'гиятного аппетита, Арри!
С этими словами она сделала изящный пируэт и словно по воздуху выплыла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
Миссис Уизли издала какой-то неразборчивый звук, что-то вроде «Фу!».
— Мама ее ненавидит, — тихо сказала Джинни.
— При чем тут «ненавидит»? — сердитым шепотом возразила миссис Уизли. — Просто я считаю, что они поторопились с помолвкой, вот и все!
— Они уже целый год знакомы, — сказал Рон. Он таращился на закрытую дверь с несколько обалделым видом.
— Год — это не так уж много! Я понимаю, отчего так получилось. Все потому, что Сами-Знаете-Кто вернулся, теперь люди не знают, доживут ли до завтра, вот и принимают поспешные решения, которые при нормальной жизни следовало бы еще десять раз обдумать. Точно так же было, когда он в прошлый раз пришел к власти, молодые люди сплошь и рядом убегали из дому, женились без согласия родителей...
— Например, вы с папой, — ехидно ввернула Джинни.
— Ну, мы с папой были созданы друг для друга, так чего же нам было ждать? — отмахнулась миссис Уизли. — А Билл и Флер... Да что у них на самом деле общего? Билл простой, работящий парень, а она...
— Корова, — кивнула Джинни. — Но вообще-то Билл не такой уж простой. Он же Ликвидатор заклятий, он любит приключения, красивую жизнь... Наверное, поэтому и клюнул на эту Флегму.
Гарри и Гермиона засмеялись, а миссис Уизли строго одернула дочь:
— Перестань так ее называть, Джинни. Ладно, я, пожалуй, пойду. Кушай яишенку, Гарри, пока не остыла.
Она с озабоченным видом вышла из комнаты. Рон все еще был словно оглушенный; он осторожно потряс головой, как собака, вылезающая из воды.
Гарри спросил:
— Разве не привыкаешь, когда постоянно живешь с ней в одном доме?
— Вообще-то привыкаешь, — ответил Рон, — но когда она вдруг выскочит на тебя вот так, неожиданно...
— Жалкое зрелище, — со злостью сказала Гермиона, отодвинувшись от Рона подальше и скрестив руки на груди.
— Ты же не хочешь, чтобы она все время тут торчала? — изумленно спросила его Джинни. Рон только пожал плечами. — Все равно, спорим на что угодно, мама уж постарается все это прекратить.
— А что она может сделать? — спросил Гарри.
— Мама без конца приглашает Тонкс на обед. По-моему, она надеется, что Билл влюбится в Тонкс вместо этой... Я надеюсь, что так и будет. Тонкс гораздо симпатичнее.
— Ага, щас, — сказал Рон с сарказмом. — Слушайте, ни один нормальный парень даже не посмотрит на Тонкс, когда рядом Флер. Ну, то есть Тонкс, конечно, тоже ничего, когда не уродует себе нос и волосы, но...
— Да она в сто раз лучше Флегмы! — выпалила Джинни.
— И умнее, она ведь мракоборец! — поддержала ее Гермиона из угла.
— Флер совсем не глупая, не зря все-таки ее тогда взяли на Турнир Трех Волшебников, — сказал Гарри.
— И ты туда же! — с горечью воскликнула Гермиона.
— Наверное, ему нравится, как Флегма говорит «Арри», да? — презрительно спросила Джинни.
— Нет, — ответил Гарри, жалея, что вообще раскрыл рот. — Я просто говорю, что Флегма... тьфу ты, Флер...
— По-моему, Тонкс гораздо симпатичнее, — упрямо твердила Джинни. — По крайней мере, с ней весело.
— В последнее время она не очень-то веселая, — сказал Рон. — Как ни посмотришь на нее, она больше похожа на Плаксу Миртл.
— Так нечестно! — возмутилась Гермиона. — Она еще не пришла в себя после того, что произошло... Ну, вы понимаете... Она ведь приходилась ему двоюродной племянницей!
Сердце у Гарри сжалось. Опять они про Сириуса! Он взял вилку и принялся запихивать в рот яичницу, надеясь, что это избавит его от участия в разговоре.
— Они с Сириусом почти и не знали друг друга, — сказал Рон. — Половину ее жизни Сириус просидел в Азкабане, а до этого их семьи совсем не общались...
— Не в этом дело, — сказала Гермиона. — Тонкс уверена, что он погиб по ее вине!
— Это еще почему? — не удержался Гарри.
— Ну, она же сражалась с Беллатрисой Лестрейндж, помните? По-моему, Тонкс думает, что, если бы она прикончила Беллатрису та не смогла бы убить Сириуса.
— Глупость какая, — пробормотал Рон.
— Обычное явление: тот, кто остался в живых, всегда чувствует себя виноватым, — сказала Гермиона. — Я знаю, Люпин пытался ее разговорить, но она все равно горюет. У нее даже начались проблемы с метаморфством!
— Чего, чего?
— Она больше не может изменять свою внешность, — объяснила Гермиона. — Видимо, ее волшебные способности пострадали от переживаний, что-то в таком духе.
— Я не знал, что так бывает, — сказал Гарри.
— Я тоже не знала, — отозвалась Гермиона. — Наверное, при сильной депрессии...
Дверь снова отворилась, и миссис Уизли просунула голову в комнату.
— Джинни, — шепотом позвала она, — спустись вниз, помоги мне приготовить обед.
— Я разговариваю с ребятами! — вскинулась Джинни.
— Сейчас же! — сказала миссис Уизли и исчезла.
— Она просто не хочет сидеть там наедине с Флегмой, — бросила Джинни сердито.
Она очень похоже передразнила Флер, перебросив за спину свои длинные рыжие волосы, и сделала пируэт, подняв руки над головой, словно балерина.
— Вы давайте тоже поскорее спускайтесь, — сказала она, уходя.
Гарри воспользовался паузой, чтобы доесть завтрак. Гермиона ходила по комнате, заглядывая в коробки Фреда и Джорджа и время от времени искоса посматривая в сторону Гарри. Рон взял с тарелки Гарри гренок и принялся жевать, мечтательно глядя на дверь.
— Что это такое? — спросила вдруг Гермиона, подняв повыше какой-то предмет, похожий на маленький телескоп.
— Не знаю, — буркнул Рон, — но если это Фреда и Джорджа, то, скорее всего, они его еще не доработали, так что ты поосторожнее.
— Твоя мама сказала, что торговля у них идет хорошо, — заметил Гарри. — Говорит, у Фреда и Джорджа есть деловое чутье.
— Не то слово! — воскликнул Рон. — Они галеоны гребут лопатой! Так хочется увидеть их магазинчик! Мы еще не были в Косом переулке. Мама говорит, без папы нельзя, из-за безопасности, а он все время занят на работе, но, по рассказам, у них там классно.
— А насчет Перси что слышно? — спросил Гарри (третий по старшинству из братьев Уизли рассорился с семьей). — Он так и не общается с твоими родителями?
— Не-а, — ответил Рон.
— Но ведь он же теперь знает, что твой папа с самого начала был прав, раз Волан-де-Морт вернулся...
— Дамблдор говорит, люди легче прощают чужую неправоту, чем правоту, — сказала Гермиона. — Я слышала, Рон, как он говорил это твоей маме.
— На него похоже, Дамблдор всегда говорит какие-нибудь сумасшедшие штуки, — проворчал Рон.
— Он будет в этом году заниматься со мной индивидуально, — обронил Гарри как бы между прочим.
Рон поперхнулся гренком. Гермиона ахнула.
— И ты молчал! — возмутился Рон.
— Я только сейчас вспомнил, — честно признался Гарри. — Он мне сказал вчера ночью, у вас в сарае, где метлы.
— Ни фига себе! Индивидуальные уроки с Дамблдором! — сказал потрясенный Рон. — Интересно, почему это он...
Рон вдруг умолк. Гарри заметил, как они переглянулись с Гермионой. Гарри положил нож и вилку, сердце у него вдруг заколотилось очень быстро, учитывая, что он сидел в кровати и не совершал никаких усилий. Дамблдор велел рассказать им... Почему бы не теперь? Гарри сказал, сосредоточенно рассматривая вилку, блестевшую в солнечных лучах:
— Я точно не знаю, почему он хочет давать мне уроки, но, может быть, это из-за пророчества.