Гарри никогда еще не чувствовал такой ненависти к Малфою, как сейчас, когда лежал на спине наподобие карикатурной черепахи, и кровь заливалась ему в открытый рот, вызывая тошноту. Надо же было вляпаться в такую дурацкую историю... Вот затихли последние шаги, ученики столпились на темной платформе, было слышно, как они там болтают и шумно передвигают чемоданы.
Рон и Гермиона решат, что он сошел с поезда, не дожидаясь их. К тому времени, когда они доберутся до Хогвартса, займут места в Большом зале, несколько раз осмотрят гриффиндорский стол и наконец поймут, что Гарри здесь нет, он, несомненно, будет уже на полдороге к Лондону.
Он попытался издать какой-нибудь звук, хотя бы захрипеть, но не смог. Тогда он вспомнил, что некоторые волшебники, такие, как Дамблдор, умеют колдовать, не произнося заклинания вслух, попытался призвать к себе выпавшую из руки волшебную палочку, мысленно повторяя: «Акцио, волшебная палочка!» — но ничего не получилось.
Ему казалось, что он слышит шелест листьев на деревьях вокруг озера и далекое уханье совы, но никаких признаков того, что его ищут, не было. И уж тем более (он чуточку презирал себя за эту мысль) нигде не раздавалось панических голосов, спрашивающих, куда пропал Гарри Поттер. С растущей безнадежностью он представлял себе, как вереница карет, запряженных фестралами, приближается к школе, и взрывы приглушенного хохота доносятся из той кареты, где Малфой пересказывает своим дружкам-слизеринцам, как он избил Гарри.
Поезд дернулся, и Гарри перекатился на бок Теперь он смотрел не в потолок, а на пыльную нижнюю сторону сиденья. Пол начал вибрировать — это ожил, взревев, паровоз. «Хогвартс-экспресс» отправлялся в обратный путь, и никто не знал, что Гарри остался в вагоне...
Вдруг он почувствовал, что мантия-невидимка слетела с него, и чей-то голос у него над головой сказал:
— Здорово, Гарри.
Сверкнула вспышка красного света, и к Гарри вернулась способность двигаться. Он приподнялся, упираясь в пол, сел, приняв более достойную позу, наспех вытер кровь с лица тыльной стороной ладони, поднял голову и увидел Тонкс. Она складывала мантию-невидимку, которую только что сорвала с него.
— Давай-ка двигать отсюда поскорее, — сказала она. Окна уже заволокло клубами дыма от паровоза, поезд тронулся. — Пошли, будем прыгать.
Гарри выскочил за ней в коридор. Тонкс распахнула вагонную дверь и спрыгнула на платформу, все быстрее скользившую мимо, — поезд набирал ход. Гарри тоже прыгнул, слегка покачнулся, приземляясь, но сразу выпрямился и успел увидеть, как сверкающий алый паровоз, разгоняясь все быстрее, исчезает за поворотом.
Прохладный ночной воздух приятно холодил разбитый нос. Тонкс смотрела на него; Гарри было неловко и страшно досадно, что она нашла его в таком идиотском виде. Метаморфиня молча протянула ему мантию-невидимку.
— Кто это сделал?
— Драко Малфой, — с горечью ответил Гарри. — Спасибо, что... В общем, спасибо.
— Не за что, — без улыбки сказала Тонкс. Насколько Гарри мог разглядеть в темноте, у нее были все те же мышиного цвета волосы и несчастное выражение лица, что и в ту ночь, когда он видел ее в «Норе». — Постой минутку спокойно, я поправлю тебе нос.
Эта идея Гарри не очень вдохновила. Он рассчитывал заглянуть в больничное крыло к мадам Помфри, которой больше доверял по части исцеляющих заклинаний, но говорить об этом ему показалось неудобно, так что он встал неподвижно и зажмурил глаза.
— Эпискеи! — произнесла Тонкс.
Носу Гарри вдруг стало очень жарко и тут же — очень холодно. Гарри поднял руку и осторожно пощупал нос. Вроде все было в порядке.
— Спасибо большое!
— Ты лучше накинь свою мантию, и пойдем к школе, — сказала Тонкс, по-прежнему без улыбки.
Когда Гарри снова закутался в мантию, Тонкс взмахнула волшебной палочкой; из палочки вылетело огромное серебристое четвероногое существо и умчалось в ночь.
— Это был Патронус? — спросил Гарри. Он уже видел раньше, как Дамблдор передавал сообщения таким способом.
— Да, я хочу дать знать в замок, что ты со мной, чтобы они не беспокоились. Идем, не стоит тянуть.
Они зашагали по аллее, ведущей к школе.
— Как вы меня нашли?
— Я заметила, что ты не сходил с поезда, и я знала, что у тебя есть эта мантия. Подумала, что ты зачем-то спрятался. Увидела купе с задернутыми шторками, заглянула проверить.
— А что вы вообще здесь делаете? — спросил Гарри.
— Я теперь постоянно здесь дежурю, в Хогсмиде. Дополнительная охрана школы, — объяснила Тонкс.
— Только вы одна дежурите, или...
— Нет, еще Праудфут, Сэвидж и Долиш.
— Долиш — это тот мракоборец, которого Дамблдор оглушил в прошлом году?
— Он самый.
Они брели по темной, пустынной дороге, следуя за свежими следами от колес. Гарри покосился на Тонкс из-под мантии. В прошлом году она была такая любопытная (даже иногда чуточку надоедливая), постоянно смеялась, шутила. А теперь Тонкс казалась намного старше, сделалась более серьезной и целеустремленной. Неужели это все из-за того, что случилось в Министерстве? Гарри со смущением подумал, что Гермиона наверняка посоветовала бы ему как-то утешить Тонкс, поговорить о Сириусе, сказать, что она ни в чем не виновата, но он не мог себя заставить. Он вовсе не винил ее в смерти Сириуса, тут она была виновата не больше других (уж, во всяком случае, не больше самого Гарри), просто ему было тяжело разговаривать о Сириусе, и он всячески старался этого избегать. Так они и шли молча через холодную тьму. Длинный плащ Тонкс с шорохом волочился за ними по земле.
Раньше Гарри всегда проезжал здесь в карете, и сейчас в первый раз заметил, как далеко до школы от станции в Хогсмиде. Наконец он с облегчением увидел высокие каменные столбы по обе стороны ворот с фигурами крылатых вепрей наверху. Он замерз, проголодался, и ему не терпелось поскорее расстаться с этой новой угрюмой Тонкс. Но когда он протянул руку и толкнул ворота, оказалось, что они заперты.
— Алохомора! — уверенно произнес он, направив волшебную палочку на висячий замок, но ничего не случилось.
— Здесь это не подействует, — сказала Тонкс. — Дамблдор лично заколдовал ворота.
Гарри огляделся.
— Я могу перелезть через ограду, — предложил он.
— Нет, не можешь, — скучным голосом ответила Тонкс. — На ограде тоже заклинания против несанкционированного вторжения. Этим летом меры безопасности усилили в сто раз.
— Ну, тогда, — сказал Гарри, которого начинало раздражать ее равнодушие, — мне, видимо, придется здесь заночевать.
— Вон кто-то за тобой идет, — сказала Тонкс. — Смотри.
Вдали, у подножия замка, показался раскачивающийся фонарь. На радостях Гарри даже подумал, что сможет без труда перетерпеть сиплые разглагольствования Филча на тему о том, как нехорошо опаздывать и как в доброе старое время поддерживали дисциплину посредством регулярного использования тисков для больших пальцев. Только когда мерцающий желтый огонек был уже футах в десяти от них и Гарри стащил мантию-невидимку, чтобы его могли увидеть, он вдруг с отвращением узнал озаренные светом фонаря крючковатый нос и длинные сальные черные волосы Северуса Снегга.
— Ну-ну, — хмыкнул Снегг, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись. — Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.
— Я не мог переодеться, у меня не было... — начал Гарри, но Снегг перебил его на полуслове.
— Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной... хм-м... безопасности.
— Я думала, что мое сообщение примет Хагрид, — сказала Тонкс, нахмурившись.
— Хагрид, как и Поттер, опоздал на пир по случаю начала учебного года, так что я получил сообщение вместо него. Кстати, — прибавил Снегг, отступая в сторону, чтобы Гарри мог пройти в ворота, — любопытно было увидеть твоего нового Патронуса.