— Большое спасибо, профессор.
— Вы достойный юноша, — отозвался профессор Слизнорт; слезы стекали по его толстым щекам в моржовые усы. — И у вас ее глаза... Я только прошу, не подумайте обо мне слишком плохо, когда увидите это.
И профессор тоже опустил голову на руки, и, глубоко вздохнув, заснул.
Глава 23. Крестражи
Пробираясь назад, к замку, Гарри чувствовал, как начинает выдыхаться «Феликс Фелицис». Входные двери так и остались незапертыми, но на четвертом этаже ему попался навстречу Пивз, и Гарри едва успел улизнуть от него, нырнув в боковой проход, которым начинался один из коротких путей. Так что, добравшись наконец до портрета и сбросив мантию-невидимку, он нисколько не удивился, обнаружив Полную Даму в дурном расположении духа.
— Сколько сейчас, по-твоему, времени?
— Мне очень жаль, пришлось выйти по одному важному...
— К твоему сведению, в полночь сменился пароль, придется тебе отсыпаться в коридоре, понял?
— Вы шутите! — воскликнул Гарри. — С какой это стати его сменили в полночь?
— Да уж вот так, — ответила Полная Дама. — Не нравится, иди поговори с директором школы, это его идея — ужесточить меры безопасности.
— Фантастика, — с горечью сказал Гарри, оглядывая голые, твердые полы. — Ну полный блеск. Конечно, если бы Дамблдор был здесь, я бы с ним поговорил, ведь это же он хотел, чтобы я...
— А он здесь, — раздался голос за его спиной. — Профессор Дамблдор час назад возвратился в школу.
К Гарри подплывал по воздуху Почти Безголовый Ник, голова которого, как всегда, моталась из стороны в сторону поверх гофрированного воротника.
— Я слышал об этом от Кровавого Барона. Он видел, как Дамблдор появился, — сказал Ник. — Вид у него, по словам Барона, был довольно веселый, хотя, конечно, немножко усталый.
— Где он сейчас? — спросил Гарри, чувствуя, как радостно забилось его сердце.
— О, стенает и лязгает цепями в Астрономической башне, любимое его времяпрепровождение...
— Да не Кровавый Барон — Дамблдор!
— А, у себя в кабинете, — сказал Ник. — Барон вроде бы говорил, что он должен покончить с каким-то делом, прежде чем...
— Да, должен, — сказал Гарри. В груди его уже разгоралось волнение при мысли, что он вот-вот сообщит Дамблдору о своей удаче. Он развернулся и снова припустился бегом, не обращая внимания на несшиеся ему вслед крики Полной Дамы:
— Вернись! Ладно уж, я соврала! Просто разозлилась, что ты меня разбудил! Пароль прежний: «Ленточный червь»!
Но Гарри летел по коридорам и уже через несколько минут сказал горгулье Дамблдора: «Шоколадные эклеры», и та отскочила, открыв Гарри путь к винтовой лестнице.
— Войдите, — ответил на стук Дамблдор. Голос его звучал устало.
Гарри толкнул дверь. Перед ним был кабинет Дамблдора, такой же, как и всегда, только черное небо за окнами было усыпано звездами.
— Силы благие, Гарри! — изумился Дамблдор. — Чему обязан столь поздним сюрпризом?
— Сэр, я добыл его! Получил от Слизнорта воспоминание!
Гарри вытащил стеклянный пузырек и показал его Дамблдору. Миг-другой директор школы казался ошеломленным. Потом лицо его расплылось в широкой улыбке.
— Какая потрясающая новость, Гарри! Ах, молодец! Я знал, что ты с этим справишься!
По-видимому, напрочь забыв о позднем часе, Дамблдор торопливо обогнул стол, взял покалеченной рукой пузырек с воспоминаниями Слизнорта и отошел к шкафчику, в котором стоял Омут памяти.
— Вот теперь, — сказал он, перенеся каменную чашу на стол и вылив в нее содержимое пузырька, — теперь мы наконец-то все увидим. Скорее, Гарри!
Гарри послушно склонился над Омутом, почувствовал, как ступни его отрываются от пола... Он снова пролетел сквозь тьму и приземлился в кабинете Горация Слизнорта, каким тот был многие годы назад.
Сильно помолодевший Слизнорт с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами снова сидел в уютном кресле с высокой спинкой, ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса. Вокруг сидело с полдюжины мальчиков и среди них Том Реддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с черным камнем — перстень Марволо.
Дамблдор приземлился подле Гарри как раз в тот миг, когда Реддл спросил:
— Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку?
— Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, — ответил Слизнорт, укоризненно поводя покрытым сахарными крошками пальцем, хоть одновременно и подмигивая. — Должен признаться, я был бы не прочь выяснить, откуда вы черпаете ваши сведения, юноша; вам известно больше, чем половине преподавателей.
Реддл улыбнулся, остальные мальчики рассмеялись, бросая на него восхищенные взгляды.
— Что до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит... Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мое любимое...
Несколько мальчиков захихикали снова.
— ...лакомство. С уверенностью предрекаю вам, что лет через двадцать вы подниметесь до поста министра магии. Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня в Министерстве великолепные связи.
Том Реддл лишь улыбнулся, остальные мальчики загоготали. Гарри отметил, что он, далеко не самый старший в их компании, тем не менее почитается ими за главного.
— Не думаю, что политика — мое предназначение, сэр, — сказал Реддл, когда утих смех. — Прежде всего, мое происхождение не из тех, какое необходимо для подобной деятельности.
Двое мальчиков из его окружения обменялись самодовольными ухмылками. Гарри не сомневался, что обоим пришла в голову распространенная в их кругу шуточка, явно относящаяся к тому, о чем они знали или догадывались — к наличию у их предводителя прославленного предка.
— Глупости, — коротко отозвался Слизнорт, — яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдете, Том, я в своих учениках никогда еще не ошибался.
Маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слизнорта, отзвенели одиннадцать.
— Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слизнорт. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, Эйвери.
Мальчики гуськом покидали комнату. Слизнорт выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Реддл.
— Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста...
— Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.
— Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте...
— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о... о крестражах?
Слизнорт уставился на него, рассеянно поглаживая толстыми пальцами ножку бокала.
— Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?
Гарри готов был поспорить, что Слизнорт отлично понимает — к учебе вопрос Реддла никакого отношения не имеет.
— Не совсем так, сэр, — ответил Реддл. — Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял.
— Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Это материя очень Темная, Темная по-настоящему, — сказал Слизнорт.