АЛЬБУС: Твоя уверенность восхищает.
Мимо них по лестнице идет РОЗА. Смотрит на обоих.
РОЗА: Привет!
Оба теряются и молчат. Она смотрит на СКОРПИУСА.
РОЗА: Испортить себе будущее можем только мы сами.
СКОРПИУС: Полностью согласен и горячо поддерживаю.
РОЗА: Вот и отлично. «Король-Скорпион»…
Она уходит с улыбкой на лице. СКОРПИУС с АЛЬБУСОМ глядят друг на друга. АЛЬБУС ухмыляется и толкает СКОРПИУСА кулаком в плечо.
АЛЬБУС: Может, ты и прав: все начинается с жалости.
СКОРПИУС: Пойдешь на квиддич? Сегодня большой матч — Слизерин против Пуффендуя…
АЛЬБУС: Я думал, мы ненавидим эту игру.
СКОРПИУС: Люди меняются. Кроме того, я тренируюсь. Может, когда-нибудь меня возьмут в команду. Пошли!
АЛЬБУС: Не могу. Отец приезжает…
СКОРПИУС: Его отпустили из министерства?
АЛЬБУС: Хочет сходить со мной на прогулку… что-то мне показать… что-то важное.
СКОРПИУС: На прогулку?
АЛЬБУС: Ну да. Наверно, чтобы мы с ним стали ближе, или еще какой-нибудь такой бред… но я должен пойти.
СКОРПИУС тянется к АЛЬБУСУ и обнимает его.
Это еще что? Мы вроде решили не обниматься.
СКОРПИУС: Я был не уверен. Надо или нет. На этом нашем… новом этапе, как я его себе представлял.
АЛЬБУС: Лучше спроси Розу, правильно ли это.
СКОРПИУС: Ха! Ну да. Точно.
Они отстраняются друг от друга и ухмыляются.
АЛЬБУС: Увидимся за обедом.
Сцена 15
Чудесный летний день. ГАРРИ и АЛЬБУС поднимаются на холм. Они идут молча; солнце светит им в лицо, и они наслаждаются его теплом.
ГАРРИ: Ну что, ты готов?
АЛЬБУС: К чему?
ГАРРИ: Ну как же! Конец четвертого года, экзамены — а потом пятый год… очень важный. Я на своем пятом году сделал… (смотрит на АЛЬБУСА, улыбается и быстро продолжает) сделал много чего. Кое-что хорошее. Кое-что плохое. И много такого, что сразу и не разберешь.
АЛЬБУС: Интересно.
ГАРРИ улыбается.
А я успел немножко на них посмотреть… ну, на твоих родителей. Они были… вам было весело вместе. Твой папа пускал для тебя колечки из дыма, а ты… ты хихикал и никак не мог остановиться.
ГАРРИ: Правда?
АЛЬБУС: Думаю, они бы тебе понравились. И Джеймсу с Лили тоже, если бы они их увидели.
ГАРРИ кивает. Наступает слегка неловкая тишина. Оба стараются наладить контакт, и у обоих ничего не выходит.
ГАРРИ: Знаешь, я думал, что избавился от него… от Волан-де-Морта… думал, его больше нет… и тут мой шрам снова заболел, и он стал мне сниться, и я даже снова начал понимать по-змеиному, и мне стало казаться, что я и не изменился совсем… и что он никогда меня не отпустит…
АЛЬБУС: И что?
ГАРРИ: Та часть меня, которая была Волан-де-Мортом, умерла давным-давно, но физически изжить его было мало… надо было избавиться от него душой. А это… это большое открытие для сорокалетнего.
Он смотрит на АЛЬБУСА.
То, что я тогда сказал… этого нельзя простить, и я не прошу тебя забыть это, но надеюсь, что мы оставим это в прошлом. Я был для тебя неважным отцом, Альбус, но я постараюсь исправиться. Постараюсь… быть с тобой честным, и…
АЛЬБУС: Пап, тебе вовсе ни к чему…
ГАРРИ: Ты сказал мне, что думал, будто я ничего не боюсь, только… знаешь, на самом деле я боюсь всего. Вот, например, темноты — знал ты про это?
АЛЬБУС: Гарри Поттер боится темноты?
ГАРРИ: Я не люблю маленьких комнат, и… я еще никому об этом не говорил, но я не слишком люблю… (медлит, прежде чем продолжить) голубей.
АЛЬБУС: Ты не любишь голубей?
ГАРРИ (скривившись): Глупые, грязные, отвратительные твари. У меня от них мороз по коже.
АЛЬБУС: Но они же безвредные!