— Где они? — взволнованно спросил Альбус, вглядываясь в неопределённые очертания, мимо которых они проходили по пути к платформе.
— Мы их найдём, — успокоила его Джинни.
Но дым был очень плотным, и сложно было разглядеть чьи-либо лица. Голоса, отделённые от своих владельцев, звучали неестественно громко. Гарри показалось, что он услышал голос Перси, громко рассуждавшего о законах по использованию мётел, и обрадовался, что у него есть повод не останавливаться и не здороваться…
— Мне кажется, это они, Ал, — неожиданно произнесла Джинни.
Группа из четырёх человек появилась из тумана и встала у самого последнего вагона. Как только их лица стали видны отчётливей, Гарри, Джинни, Лили и Альбус бросились прямо к ним.
— Привет, — поздоровался Альбус, и в его голосе прозвучало невероятное облегчение.
Роуз, в новенькой хогвартсовской мантии, ослепительно улыбнулась ему.
— Нормально припарковались, а? — спросил Рон Гарри. — Я — да. Знаешь, Гермиона не верила, что я смогу пройти экзамены по вождению у магглов. Она думала, мне придётся чарами запутывать экзаменатора.
— Нет, неправда! — воскликнула Гермиона. — Я в тебя верила.
— Честно говоря, я, действительно, применил к нему запутывающие чары, — шепнул Рон на ухо Гарри, когда они вдвоём поднимали в вагон сундук Альбуса и клетку с совой. — Я всего лишь забыл посмотреть в боковое зеркало, и, говоря откровенно, я могу использовать сверхчувствительные чары вместо этого.
Вернувшись на платформу, они обнаружили Лили и Хьюго, младшего брата Роуз, увлечённых обсуждением, на какой факультет их распределят, когда они, наконец, попадут в Хогвартс.
— Если вы не попадёте в Гриффиндор, мы лишим вас наследства, — вставил Рон, — но это я так, я не давлю.
— Рон!
Лили и Хьюго расхохотались, но Альбус и Роуз остались серьёзными.
— Он не это имеет в виду, — попытались их успокоить Гермиона и Джинни, но Рон уже не обращал на них внимания.
Поймав взгляд Гарри, он незаметно кивнул куда-то в сторону, показывая на точку в пятидесяти ярдах от них. На минуту пар слегка развеялся, и можно было разглядеть в зыбучей дымке фигуры трёх человек.
— Посмотри, кто здесь.
Драко Малфой стоял на платформе вместе с женой и сыном. Его тёмный пиджак был застёгнут до воротничка. Он начинал лысеть, и это ещё больше выделяло его острый подбородок. Мальчик так же походил на Драко, как Альбус — на Гарри. Драко поймал взгляды Гарри, Рона, Гермионы и Джинни, коротко кивнул им и отвернулся.
— Итак, это маленький Скорпиус, — понизив голос, произнёс Рон. — Сделай всё возможное, Рози, чтобы побеждать его в каждом тесте. Слава Богу, ты унаследовала мозги своей матери.
— Рон, ради всего святого, — вмешалась Гермиона, и в её голосе одновременно звучали твёрдость и удивление. — Не пытайся настроить их друг против друга ещё до того, как они пошли в школу.
— Ты права, прости, — согласился Рон, но не удержался и добавил: — И всё же слишком с ним не дружи, Рози. Дедушка Уизли никогда тебе не простит, если ты выйдешь замуж за чистокровного.
— Хэй!
Джеймс появился вновь; он освободился от своего сундука, совы и тележки, и его явно распирало от новостей.
— Тедди здесь, — задыхаясь, сказал он, показывая через плечо назад, на вздымающиеся клубы пара. — Я только что его видел. И угадайте, что он делал? Целовался с Викторией!
Он уставился на взрослых, явно разочарованный отсутствием реакции.
— Наш Тедди! Тедди Люпин! Целовался с Викторией! Нашей кузиной! И я спросил Тедди, чем это он занимается…
— Ты их прервал? — спросила Джинни. — О, как ты похож на Рона…
— … и он сказал, что пришёл её проводить. А затем он сказал, чтобы я убирался. Он с ней целовался! — повторил Джеймс, переживая, что недостаточно ясно выразился.
— Ой, это будет так славно, если они поженятся, — прошептала Лили в восторге. — Тогда Тедди будет настоящим членом нашей семьи.
— Он и так приходит к нам на обед почти четыре раза в неделю, — сказал Гарри. — Почему бы просто не позвать его жить с нами и покончить с этим вопросом?
— Да! — с энтузиазмом воскликнул Джеймс. — Я не прочь делить комнату с Алом, а Тедди мог бы жить в моей комнате!
— Нет, — твёрдо ответил Гарри. — Ты будешь жить в одной комнате с Алом, только когда я захочу снести дом.
Он сверился со своими старыми, потёртыми часами, которые когда-то принадлежали Фабиану Прюэтту.
— Уже почти одиннадцать, занимайте свои места.
— Не забудь передать Невиллу привет! — обратилась Джинни к Джеймсу, обнимая его.
— Мама, но я не могу передать привет профессору!
— Но ты же знаешь Невилла…
Джеймс закатил глаза.
— Вне школы — да, но в школе он — профессор Лонгботтом, разве не так? Я не могу придти на Травоведение и передать ему привет…
Джеймс покачал головой, удивляясь глупости своей матери, и выразил свои чувства, пытаясь пнуть Альбуса.
— Увидимся, Ал. Будь осторожен, следи за фестралами.
— Я думал, они невидимы? Ты же сказал, что они невидимы!
Но Джеймс просто рассмеялся, позволил матери поцеловать себя, на бегу обнял отца и запрыгнул в быстро наполняющийся поезд. Они увидели, как он помахал им рукой, а затем быстро помчался по коридору в поиске своих друзей.
— Не нужно волноваться о фестралах, — сказал Гарри Альбусу. — Они очень добрые, их нечего бояться. Кроме того, ты поедешь в школу не в карете, а на лодке.
Джинни поцеловала Альбуса на прощание.
— Увидимся на Рождество.
— Счастливо, Ал! — попрощался Гарри, пока сын обнимал его. — Не забудь, что Хагрид пригласил тебя на чай в следующую пятницу. Не связывайся с Пивзом. Не дерись ни с кем на дуэли, пока не научился. И не позволяй Джеймсу себя дразнить.
— А что если я окажусь в Слизерине?
Шёпот предназначался только отцу, и Гарри понял, что лишь момент расставания вынудил Альбуса раскрыть перед ним, как сильно и искренне он этого боялся. Гарри присел так, чтобы лицо Альбуса было чуть выше, чем его собственное. Альбус — единственный из всех детей Гарри унаследовал глаза Лили.
— Альбус Северус, — тихо произнёс Гарри, так, что никто, кроме Джинни, не мог его услышать, а она тактично притворилась, что машет рукой Роуз, которая уже была в поезде, — ты назван в честь двух директоров Хогвартса. Один из них — из Слизерина, и это был, пожалуй, самый смелый человек из всех, кого я знал.
— Но скажи, что если…
— … тогда Башня Слизерина получила бы прекрасного ученика, разве не так? Для нас это не имеет значения, Ал. Но если это имеет значение для тебя, ты сможешь выбрать Гриффиндор, а не Слизерин. Распределяющая шляпа принимает во внимание твой выбор.
— Правда?
— Для меня она это сделала, — ответил Гарри.
Он никогда раньше не рассказывал детям об этом и увидел, как удивление отразилось на лице Альбуса. Но вот уже захлопали двери в красном поезде, мутные очертания родителей кинулись вперёд, чтобы в последний раз поцеловать своих детей, дать им последние указания, и Альбус запрыгнул в вагон. Джинни закрыла за ним дверь. Студенты свешивались из окон. Огромное число лиц, в поезде и около поезда, и, казалось, все они смотрели на Гарри.
— Почему они все смотрят? — требовательно спросил Альбус.
Вместе с Роуз они вытягивали шеи, глядя на других студентов.
— Пусть тебя это не беспокоит, — откликнулся Рон. — Это всё я, я очень знаменит.
Альбус, Роуз, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд тронулся, и Гарри шёл рядом, наблюдая за худым лицом своего сына, уже горящим от возбуждения. Гарри улыбался и махал рукой, хотя при взгляде на ускользающего от него сына в душе возникало что-то похожее на чувство потери…
Последний след пара растаял в осеннем воздухе. Поезд завернул за угол.
Гарри всё ещё держал руку в воздухе, в прощальном взмахе.
— С ним всё будет в порядке, — пробормотала Джинни.
Глядя на неё, Гарри бессознательно поднял руку и коснулся шрама в форме молнии на лбу.
— Я знаю.
Шрам не беспокоил Гарри вот уже девятнадцать лет. Всё было хорошо.[37]