— У нас есть преимущество, мой Лорд, — продолжал Яксли, который, казалось, был настроен получить хоть какое-то одобрение. — Сейчас у нас есть несколько человек в Департаменте Магического Транспорта. Если Поттер вздумает аппарировать или использовать каминную сеть, мы немедленно узнаем об этом.
— Он не станет этого делать, — сказал Снейп. — Орден избегает использования любого вида транспорта, который контролируется или управляется Министерством; они не доверяют всему, что с ним связано.
— Тем лучше, — отрезал Волдеморт. — Ему придётся передвигаться открыто. Так будет гораздо легче захватить его.
Волдеморт снова посмотрел вверх на медленно вращающуюся фигуру и продолжил:
— Я займусь мальчишкой лично. Было совершено слишком много ошибок, когда дело касалось Поттера. Некоторые из них были моими собственными. Поттер жив, скорее, из-за моих промахов, чем благодаря своим успехам.
Сидевшие вокруг стола со страхом смотрели на Волдеморта. Каждый из них, судя по выражению лиц, боялся, что его могут обвинить в том, что Гарри Поттер всё ещё жив. Однако Волдеморт, казалось, скорее, говорил это самому себе, чем кому-либо из них, по-прежнему наблюдая за бесчувственным телом над столом.
— Я был небрежен и этим расстроил Госпожу Удачу, которая и сорвала все, казалось бы, безупречные планы. Но сейчас я лучше осознаю ситуацию. Я понял те вещи, которых не понимал раньше. Я должен быть тем, кто убьет Гарри Поттера, и я им стану.
Внезапно, как будто в ответ на эти слова, прозвучал вой, ужасный и преисполненный страдания и боли. Многие из сидевших за столом испуганно посмотрели вниз: им показалось, что звук исходил откуда-то из-под ног.
— Червехвост, — произнёс Волдеморт, не меняя своего тихого, вдумчивого тона и не отводя глаз от вращающегося над столом тела. — Разве я не говорил тебе о том, чтобы наш пленник вёл себя тихо?
— Да, м-мой Лорд, — задохнулся маленький мужчина, сидевший по центру стола и расположившийся так низко в своём кресле, что на первый взгляд оно казалось незанятым. Моментально выбравшись из него, он стремглав выбежал из комнаты, не оставив за собой ничего, кроме странного серебряного отблеска.
— Как я говорил, — продолжил Волдеморт, снова взглянув на напряжённые лица своих последователей, — сейчас я лучше понимаю ситуацию. Например, то, что мне нужно будет одолжить палочку у одного из вас, прежде чем я начну охоту на Поттера.
На лицах вокруг него отразился шок; с тем же успехом он мог объявить, что хочет одолжить у кого-то руку.
— Нет добровольцев? — поинтересовался Волдеморт. — Так, посмотрим… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе всё ещё требовалась бы палочка.
Люциус Малфой поднял глаза. В свете камина его кожа казалась пожелтевшей и восковой, а глаза были впалыми, с залёгшими под ними тенями. Наконец он заговорил прерывающимся, хриплым голосом:
— Мой Лорд?
— Твоя палочка, Люциус. Мне нужна твоя палочка.
— Я…
Малфой покосился на жену. Она смотрела прямо перед собой широко открытыми глазами, такая же бледная, как и он, с длинными светлыми волосами, ниспадающими по спине. Но её тонкие пальцы сжали его запястье под столом. Почувствовав это прикосновение, Малфой засунул руку в мантию, извлёк палочку и передал Волдеморту, который, поднеся её к своим красным глазам, внимательно начал изучать.
— Что это?
— Вяз, мой Лорд, — прошептал Малфой.
— А сердцевина?
— Сердце… Сердце дракона.
— Хорошо, — проговорил удовлетворённо Волдеморт.
Он достал свою палочку и сравнил длины. Люциус Малфой сделал невольное движение: на долю секунды показалось, что он хочет получить палочку Волдеморта вместо своей собственной. Его жест не остался без внимания Волдеморта, чьи глаза злобно расширились.
— Дать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?
Некоторые из присутствующих сдавленно хихикнули.
— Я освободил тебя, Люциус. Тебе этого недостаточно? Но я заметил, что ты и твоя семья не кажетесь счастливыми в последнее время… Моё присутствие в твоём доме так угнетает тебя, Люциус?
— Нет… Никак нет, мой Лорд!
— Какая ложь, Люциус…
Казалось, мягкий голос шипел даже после того, как жёсткий рот перестал двигаться. Один или два волшебника едва подавили дрожь, так как шипение становилось всё громче; можно было услышать, как что-то тяжёлое скользит по полу под столом.
Огромная змея начала медленно подниматься по креслу Волдеморта. Она поднималась всё выше, на вид бесконечная, и, наконец, улеглась на его плечи. Её тело была толще, чем бедро человека, а глаза с вертикальными зрачками не мигали. Волдеморт рассеянно погладил её длинными тонкими пальцами, всё ещё глядя на Люциуса Малфоя.
— Почему Малфои выглядят такими несчастными среди своих сторонников? Разве моё возвращение, моя власть — это не то, чего они так желали все эти долгие годы?
— Конечно, мой Лорд, — пробормотал Люциус Малфой. Дрожащей рукой он вытер пот над верхней губой. — Мы желали этого… мы желаем.
Слева от Малфоя его жена одеревенело кивнула и отвела взгляд от Волдеморта и змеи. Справа от него его сын, Драко, пристально смотревший вверх на неподвижное тело, бросил быстрый взгляд на Волдеморта и снова отвёл его, опасаясь встретиться с ним глазами.
— Мой Лорд, — произнесла тем временем темноволосая женщина, сидевшая по центру стола; её голос прерывался от волнения, — это честь для нас, что Вы здесь, в нашем фамильном поместье. Большего удовольствия быть не может.
Она сидела рядом с сестрой, непохожая на неё как внешне, со своими тёмными волосами и тяжёлыми веками над глазами, так и поведением и манерой держать себя. В то время как Нарцисса сидела прямо и невозмутимо, Беллатрикс наклонилась к Волдеморту: казалось, простые слова не могли передать её сильного желания приблизиться к нему.
— Большего удовольствия быть не может, — повторил Волдеморт, слегка наклонив голову, рассматривая Беллатрикс. — Это много значит — услышать такое от тебя, Беллатрикс.
Её лицо залилось краской, а глаза наполнились слезами восхищения.
— Мой Лорд знает, что я говорю чистую правду!
— Большего удовольствия быть не может… даже по сравнению со счастливым событием, которое, как я слышал, имело место в вашей семье на прошлой неделе?
Она уставилась на него, несомненно, сбитая с толку, её губы раскрылись.
— Я не знаю, что Вы имеете в виду, мой Лорд.
— Я говорю о вашей племяннице, Беллатрикс. И вашей, Люциус и Нарцисса. Она недавно вышла замуж за оборотня, Ремуса Люпина. Вы, должно быть, так горды.
Вдоль стола прокатился взрыв издевательского смеха. Многие наклонились, чтобы обменяться ликующими взглядами, несколько человек ударили кулаками по столу. Огромная змея, недовольная нарушением тишины, широко раскрыла пасть и злобно зашипела, но пожиратели смерти не услышали этого, столь обрадованные унижением Беллатрикс и Малфоев. Лицо Беллатрикс, недавно сиявшее от счастья, теперь покрылось безобразными красными пятнами.
— Она нам не племянница, мой Лорд! — закричала она, перекрикивая разыгравшееся веселье. — Мы — Нарцисса и я — никогда не обращали внимания на нашу сестру, с тех пор, как она вышла замуж за грязнокровку. Это отродье не имеет к нам никакого отношения, как и любое животное, ставшее её мужем.
— Что скажешь ты, Драко? — спросил Волдеморт, и хотя его голос был тихим, он отчетливо прозвучал среди свиста и насмешек. — Будешь нянчить щенков?
Веселье набирало силу. Драко в ужасе посмотрел на отца, который разглядывал свои колени, затем поймал взгляд матери. Она почти незаметно покачала головой и продолжила бесстрастно смотреть на противоположную стену.
— Хватит, — приказал Волдеморт, поглаживая недовольную змею. — Хватит.
Смех мгновенно прекратился.
— Многие древнейшие родовые древа со временем немного заболевают, — произнёс он. Беллатрикс пристально смотрела на него, с затаившим дыханием и мольбой в глазах. — Разве вы не должны обрезать лишние ветви, чтобы сохранить дерево здоровым? Срезать те части, которые представляют угрозу для здоровья остальных?