— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю мою копию «Сказок барда Бидла» в надежде, что она найдёт их забавными и поучительными».
Теперь Скримджер вынул из сумки книжку, выглядевшую, как копия «Секретов высших ступеней Темнейших Искусств». Её переплёт был запятнан и местами облупился. Гермиона безмолвно взяла её из рук Скримджера. Она держала книгу на коленях и пристально глядела на неё. Гарри заметил, что название было написано рунами; их он никогда не изучал. Он заметил, как слеза упала на тиснёные символы.
— Как Вы думаете, почему Дамблдор оставил Вам книгу, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер.
— Он… он знал, что я люблю книги, — сказала Гермиона севшим голосом, вытирая глаза рукавом.
— Но почему именно эту книгу?
— Я не знаю. Должно быть, он думал, мне она понравится.
— Вы с Дамблдором обсуждали когда-нибудь коды или способы передавать секретные послания?
— Нет, никогда, — ответила Гермиона, по-прежнему утирая глаза рукавом. — И если Министерство не нашло никаких секретных кодов в этой книге за тридцать один день, сомневаюсь, что я найду.
Она подавила рыдание. Они сидели так тесно, что Рон еле сумел вытащить руку, чтобы обнять Гермиону за плечи. Скримджер вернулся к завещанию.
— «Гарри Джеймсу Поттеру»,
— прочёл он, и у Гарри всё сжалось внутри от внезапного волнения,
— «я оставляю снитч, который он поймал на своём первом матче по квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о вознаграждении за упорство и ловкость».
Когда Скримджер вынул крохотный золотой мяч величиной с грецкий орех, серебряные крылья которого слегка затрепетали, Гарри не мог не почувствовать некоторого облегчения.
— Зачем Дамблдор оставил Вам этот снитч? — спросил Скримджер.
— Понятия не имею, — буркнул Гарри. — Пожалуй, по тем причинам, которые Вы прочли… чтобы напомнить мне, что всего можно достичь, если упорно добиваться этого, что бы это из себя ни представляло.
— Думаете, это не более чем символический сувенир, да?
— Думаю, да, — ответил Гарри. — Что же ещё?
— Я задал вопрос, — сказал Скримджер, придвигая свой стул немного ближе к дивану.
Уже спустились сумерки; навес снаружи белым призраком возвышался над изгородью.
— Я заметил, что Ваш праздничный торт сделан в форме снитча, — обратился Скримджер к Гарри. — Почему?
Гермиона саркастически рассмеялась.
— О да, это не может же быть намёком на то, что Гарри потрясающий ловец, это было бы слишком очевидно, — съехидничала она. — Должно быть, там тайное послание Дамблдора, запрятанное в сахарной глазури!
— Я не думаю, что что-то было спрятано в глазури, — сказал Скримджер. — Но снитч был бы очень удобным тайником для небольшого предмета. Я уверен, вы знаете, почему.
Гарри пожал плечами, однако Гермиона ответила, а Гарри подумал, что правильно отвечать на вопросы — это её глубокая, старая привычка, которую она не в силах подавить.
— Потому что у снитчей есть память к прикосновению, — сказала она.
— Что? — одновременно вскричали Гарри и Рон; оба они считали познания Гермионы в квиддиче незначительными.
— Правильно, — ответил Скримджер. — До использования снитч не берут голыми руками, даже его изготовитель носит перчатки. На нём лежит заклятье, по которому можно определить, кто первый взял его рукой в случае спорного захвата. Этот снитч, — он показал крошечный золотой мяч, — помнит Ваше прикосновение, Поттер. Это наводит меня на мысль, что Дамблдор, который обладал удивительными магическими способностями, несмотря на другие его недостатки, мог заколдовать этот снитч так, что он откроется только Вам.
Сердце Гарри забилось немного быстрее. Он был уверен, что Скримджер прав.
Но как он мог избежать прикосновения к снитчу голыми руками на глазах у министра?
— Вы молчите, — произнёс Скримджер. — Возможно, Вы уже знаете, что кроется в снитче?
— Нет, — проговорил Гарри, по-прежнему обдумывая, как бы ему притвориться, что он коснулся снитча, на самом деле не тронув его.
Если бы он только знал Легилименцию, действительно знал и мог прочесть мысли Гермионы; он мог бы практически расслышать работу её мозгов рядом с собой.
— Возьмите его, — негромко приказал Скримджер.
Гарри встретился взглядом с жёлтыми глазами министра и понял, что ему ничего не остаётся, кроме как повиноваться. Он протянул руку, и Скримджер снова наклонился вперёд и медленно, осторожно положил снитч в ладонь Гарри.
Ничего не произошло. Когда пальцы Гарри замкнулись вокруг снитча, усталые крылышки мяча вздрогнули и остались неподвижны. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно вглядываться в частично скрытый в руках мяч всё ещё в надежде, что он может хоть как-то измениться.
— Это было впечатляюще, — прохладно произнес Гарри.
Рон и Гермиона заулыбались.
— Ну, всё уже? — спросила Гермиона, пытаясь подняться с дивана.
— Не совсем, — ответил Скримджер с раздражённым видом. — Дамблдор оставил Вам второй посмертный дар, Поттер.
— Что это? — заволновался снова Гарри.
В этот раз Скримджер не утруждал себя чтением завещания.
— Меч Годрика Гриффиндора, — сказал он.
Гермиона и Рон замерли. Гарри поискал взглядом рукоять, инкрустированную рубинами, но Скримджер не вынимал меча из шнурованной сумки, которая всё равно была бы слишком мала для меча.
— Ну так, где же он? — спросил Гарри с подозрением.
— К сожалению, — ответил Скримджер, — меч не принадлежал Дамблдору, чтобы его раздавать. Меч Годрика Гриффиндора является важным артефактом и, как таковой, принадлежит…
— Он принадлежит Гарри! — горячо воскликнула Гермиона. — Он выбрал его, это Гарри его нашёл, меч явился к нему из Распределяющей шляпы…
— Согласно надёжным историческим источникам, меч может даровать себя любому достойному гриффиндорцу, — проговорил Скримджер. — Но это не делает его исключительной собственностью мистера Поттера, что бы там ни решил Дамблдор, — Скримджер почесал свой плохо выбритый подбородок, внимательно разглядывая Гарри. — Зачем, как Вы думаете…
— Дамблдор хотел дать мне меч? — опередил его Гарри, стараясь скрыть своё раздражение. — Может, он думал, меч будет хорошо смотреться на моей стене.
— Это не шутка, Поттер! — прорычал Скримджер. — Может быть, потому что Дамблдор верил, что только меч Годрика Гриффиндора может победить Наследника Слизерина? Не хотел ли он дать Вам этот меч потому, что верил, как и многие, что Вы избраны судьбой для того, чтобы уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?
— Интересная теория, — вымолвил Гарри. — Кто-нибудь уже пытался проткнуть мечом Волдеморта? Может, Министерству следует выделить людей для этого вместо того, чтобы тратить их время на разбор Гасителей или сокрытие побегов из Азкабана? Так вот чем Вы занимались, министр, запершись в офисе. Пытались открыть снитч? Люди умирают, я сам едва не погиб, Волдеморт преследовал меня через три страны, он убил Шизоглаза Хмури, но Министерство не сказало об этом ни слова, не так ли? И Вы до сих пор надеетесь на наше сотрудничество?
— Вы зашли слишком далеко! — закричал Скримджер, поднимаясь; Гарри тоже вскочил. Скримджер шагнул к Гарри и резко ткнул его в грудь концом волшебной палочки; она оставила на майке Гарри дырку, похожую на след от затушенной сигареты.
— Эй! — вскрикнул Рон, вскакивая и поднимая свою палочку, но Гарри остановил его:
— Нет! Ты хочешь дать ему повод нас арестовать?
— Помните, что Вы не в школе, а? — прохрипел Скримджер, тяжело дыша Гарри в лицо. — Помните, что я не Дамблдор, который прощал Ваши дерзости и непослушание? Можете носить свой шрам как корону, Поттер, но я не позволю семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, как нужно работать! Пора поучить Вас уважению!
— Да, сегодня Вы его заслужили, — съязвил Гарри.
Пол задрожал, и послышались быстрые шаги, затем дверь в гостиную распахнулась, и вбежали мистер и миссис Уизли.
— Нам… нам показалось, мы услышали… — начал мистер Уизли, крайне встревоженный видом Гарри и министра, фактически стоящих нос к носу.