— Ты не то чтобы первый, кто желает заполучить эту диадему, — презрительно ответила она. — Многие поколения студентов постоянно упрашивали меня…
— Это нужно не для того, чтобы получать хорошие оценки! — заорал на нее Гарри. — Это для Волдеморта — для победы над Волдемортом — или вам это неинтересно?
Покраснеть она не могла, но ее прозрачные щеки стали чуть менее прозрачными, а в голосе было чуть больше тепла, когда она ответила.
— Конечно, мне… как ты посмел предположить?..
— Ну тогда помогите мне!
Самообладание Серой Леди рассеивалось на глазах.
— Это… это не потому что… — пробормотала она. — Диадема моей матери…
— Вашей матери?
Казалось, она была сердита на саму себя.
— Когда я жила, — с трудом выговорила она, — я была Хеленой Рэйвенкло.
— Вы ее дочь? Но тогда вы должны знать, что случилось с диадемой!
— Хотя диадема дает мудрость, — сказала она, явно пытаясь восстановить самообладание, — я сомневаюсь, что она сильно увеличит твои шансы на победу над волшебником, называющим себя Лордом…
— Я же вам только что сказал, мне неинтересно ее носить! — сердито воскликнул Гарри. — У меня нет времени объяснять — но если вам дорог Хогвартс, если вы хотите увидеть конец Волдеморта, вы обязаны рассказать мне все, что вы знаете о диадеме!
Серая Леди оставалась совершенно неподвижной, вися в воздухе, и чувство безнадежности охватило Гарри. Конечно же, если бы она что-то знала, она рассказала бы Флитвику или Дамблдору — они наверняка задавали ей этот самый вопрос. Он покачал головой и попытался было развернуться, но тут она тихо произнесла:
— Я украла диадему у моей матери.
— Вы… вы что сделали?
— Я украла диадему, — шепотом повторила Хелена Рэйвенкло. — Я стремилась стать умной, превзойти мою мать. Я сбежала вместе с диадемой.
Гарри не знал, как именно ему удалось заслужить ее доверие, и спрашивать он не стал — просто вслушивался изо всех сил. Она продолжила:
— Моя мать, говорят, так никогда и не признала, что диадема пропала, она делала вид, что та по-прежнему у нее. Она скрыла свою потерю, мое страшное предательство, даже от остальных основателей Хогвартса. Затем моя мать заболела — смертельно заболела. Несмотря на мое вероломство, она очень хотела увидеть меня еще хотя бы раз. Она послала человека, который давно любил меня, хотя я отвергала все его ухаживания, чтобы он меня нашел. Она знала, что он не успокоится, пока не сделает этого.
Гарри ждал. Серая Леди сделала глубокий вдох и откинула голову назад.
— Он выследил меня до леса, где я скрывалась. Когда я отказалась вернуться вместе с ним, он впал в ярость. Барон всегда был вспыльчивым человеком. Разозленный моим отказом, завидуя моей свободе, он заколол меня.
— Барон? Вы имеете в виду?..
— Кровавого Барона, да, — и Серая Леди отвернула в сторону свой плащ, обнажив единственное темное ранение на своей белой груди. — Когда он увидел, что он наделал, его охватило раскаяние. Он взял оружие, отнявшее мою жизнь, и с его помощью убил самого себя. И все эти века он носит свои цепи в знак раскаяния… как должно, — горько добавила она.
— А… а диадема?
— Она осталась там, где я спрятала ее, когда я услышала, как Барон проламывается через лес мне навстречу. Сокрыла ее в дупле дерева.
— В дупле дерева? — переспросил Гарри. — Какого дерева? Где это было?
— В лесу в Албании. Одинокое место, которое, я думала, было вне досягаемости мой матери.
— Албания, — повторил Гарри. Из неразберихи в его голове чудесным образом родилась осмысленность. Теперь он понимал, почему она раскрыла ему то, что не поведала Дамблдору и Флитвику. — Вы уже рассказали кое-кому эту историю, правда ведь? Другому студенту?
Она закрыла глаза и кивнула.
— Я не имела… понятия… он был… он льстил. Я думала, он… понимает… сочувствует…
Да, подумал Гарри, Том Риддл наверняка понял бы желание Хелены Рэйвенкло владеть знаменитыми объектами, на которые она не очень-то имела право.
— Ну, вы были не первой, из кого Риддл вытянул информацию хитростью, — прошептал Гарри. — Он мог быть очаровательным, если хотел…
Значит, Волдеморту удалось выманить местонахождение потерянной диадемы у Серой Леди. Он добрался до того отдаленного леса и забрал диадему из тайника, вероятно сразу же, как только он закончил Хогвартс, даже раньше, чем начал работать у Борджина и Беркса.
И не показались ли ему тихие албанские леса отличным убежищем, когда, много позже, Волдеморту понадобилось место, где его бы никто не беспокоил в течение десяти долгих лет?