Лили выдала себя, метнув короткий взгляд на стоявшего неподалеку Снейпа. Петуния ахнула.
— Он нашел его! Ты и этот мальчишка пролезли в мою комнату!
— Нет… не пролезли… — теперь уже Лили защищалась. — Северус увидел конверт, и он не поверил, что мугль может написать в Хогвартс, вот и все! Он говорит, что наверняка на почте тайно работают волшебники, и они занимаются…
— Похоже, волшебники суют свой нос повсюду! — теперь Петуния была столь же бледной, сколь до того она была красной. — Ненормальная! — выплюнула она в лицо своей сестре и убежала туда, где стояли ее родители…
Сцена растворилась вновь. Снейп торопливо шел по коридору грохочущего по рельсам Хогвартс-экспресса. Он уже переоделся в свою школьную мантию, вероятно, при первой же возможности избавившись от своей кошмарной муглевой одежды. Наконец он остановился перед купе, в котором разговаривали несколько хулиганистых мальчуганов. На угловом сиденье возле окна, ссутулившись, прижавшись лицом к оконному стеклу, сидела Лили.
Снейп отодвинул дверь купе и уселся напротив Лили. Она глянула на него и снова уставилась в окно. Она недавно плакала.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — сдавленным тоном произнесла она.
— Почему?
— Туньи меня н-ненавидит. Потому что мы видели это письмо от Дамблдора.
— Ну и что?
Она метнула в него взгляд, полный глубокого отвращения.
— Ну и то, что она моя сестра!
— Она всего лишь… — он вовремя опомнился; Лили слишком усердно пыталась вытереть глаза, так чтобы это осталось незамеченным, и не услышала его.
— Но мы едем! — воскликнул он, не в силах подавить восторг в голосе. — Наконец-то! Мы едем в Хогвартс!
Она кивнула, промакивая глаза, но тут же против воли улыбнулась.
— Хорошо бы ты попала в Слизерин, — сказал Снейп, приободренный тем, что она чуть повеселела.
— Слизерин?
Один из делящих с ними купе мальчишек, который до этого момента не выказывал ни малейшего интереса ни к Лили, ни к Снейпу, при этих словах оглянулся, и Гарри, внимание которого до того было полностью приковано к паре у окна, увидел своего отца. Он был худой, черноволосый, как и Снейп, но источавший ауру человека, о котором заботились и даже обожали — ауру, которой Снейп был так явственно лишен.
— Кто хочет быть в Слизерине? Я думаю, я бы просто сбежал, а ты? — обратился Джеймс к мальчику, развалившемуся на сиденье напротив него, и в Гарри что-то дернулось, когда он узнал Сириуса. Сириус не улыбнулся.
— Вся моя семья была в Слизерине, — ответил он.
— Черт, — сказал Джеймс. — А я-то думал, ты нормальный парень!
Сириус ухмыльнулся.
— Может, я нарушу традицию. А ты бы куда пошел, если бы мог выбирать?
Джеймс взметнул невидимый меч.
— Гриффиндор! «Роднит их благородство, бесстрашие в борьбе!»[94] Как мой папа.
Снейп испустил негромкий презрительный смешок. Джеймс повернулся к нему.
— Есть с этим проблемы?
— Нет, — ответил Снейп, хотя его легкая усмешка свидетельствовала об обратном. — Если ты предпочитаешь быть боевитым, а не башковитым…
— А ты куда надеешься попасть, учитывая, что ты ни тот, ни другой? — вмешался Сириус.
Джеймс расхохотался. Лили села прямо, слегка покраснела, и с отвращением посмотрела на Джеймса с Сириусом.
— Пошли, Северус, найдем другое купе.
— Оооооо…
Джеймс и Сириус имитировали ее гордый голос; Джеймс попытался поставить Снейпу подножку, когда тот проходил мимо.
— До свиданья, Соплеус! — послышался голос в тот момент, когда дверь купе захлопнулась…
И сцена растворилась вновь…
Гарри стоял прямо позади Снейпа, и они оба смотрели на освещенные множеством свечей факультетские столы, вокруг которых были видны ряды возбужденных лиц. Затем профессор МакГонагалл произнесла: «Эванс, Лили!»
Он наблюдал, как его мать на дрожащих ногах идет вперед и садится на шатающийся стул. Профессор МакГонагалл уронила ей на голову Сортировочную шляпу. Менее чем через секунду после того, как шляпа коснулась темно-рыжих волос, она выкрикнула: «Гриффиндор!»
Гарри услышал, как Снейп испустил тихий стон. Лили сняла шляпу, протянула ее обратно профессору МакГонагалл и поспешила к приветствующим ее гриффиндорам. Но, идя, она оглянулась на Снейпа, и на лице ее он увидел маленькую печальную улыбку. Гарри заметил, как Сириус подвинулся на скамье, чтобы освободить для нее место. Она взглянула на него, явно узнала по поезду, сложила руки и твердо отвернулась.
Перекличка продолжалась. Гарри наблюдал, как Люпин, Петтигрю и гаррин отец присоединились к Лили и Сириусу за гриффиндорским столом. Наконец, когда лишь дюжину студентов осталось рассортировать, профессор МакГонагалл вызвала Снейпа.
94
Цитата из песни Сортировочной шляпы из книги «Гарри Поттер и Философский камень». Перевод Юрия Мачкасова