— Информация, — повторил Снейп. — Вы доверяете ему… вы не доверяете мне.
— Это не вопрос доверия. Мое время, как мы оба знаем, ограничено. Очень важно, чтобы я дал мальчику достаточно информации, чтобы он сделал то, что должен сделать.
— А почему мне нельзя иметь ту же самую информацию?
— Я предпочитаю не класть все мои секреты в одну корзинку, тем более в корзинку, которая проводит слишком много времени, свисая с руки Лорда Волдеморта.
— Я это делаю по вашему приказу!
— И ты делаешь это чрезвычайно хорошо. Не думай, что я недооцениваю постоянную опасность, в которой ты находишься, Северус. Передавать Волдеморту то, что выглядит ценной информацией, и в то же время удерживать самое существенное — это работа, которую я не доверил бы никому, кроме тебя.
— И тем не менее вы поверяете гораздо больше мальчишке, который не способен к Окклуменции, который посредственно владеет магией и который имеет прямую связь с разумом Темного Лорда!
— Волдеморт страшится этой связи, — ответил Дамблдор. — Не так давно он один-единственный раз попробовал, каково это на вкус — действительно разделять разум с Гарри. Это была такая боль, какую он никогда не испытывал ранее. Он не будет пытаться овладеть Гарри вновь, я уверен в этом. Только не таким путем.
— Я не понимаю.
— Душа Лорда Волдеморта, столь изувеченная, как сейчас, не может вынести близкого контакта с такой душой, как у Гарри. Это как языком коснуться замерзшей стали, как плоть погрузить в огонь…
— Души? Мы говорим о разумах!
— В случае с Гарри и Лордом Волдемортом, говорить об одном — то же, что говорить о другом.
Дамблдор кинул взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что они одни. Теперь они находились вблизи Запретного леса, но поблизости от них никого видно не было.
— После того как ты убьешь меня, Северус…
— Вы отказываетесь рассказать мне все, но при этом ожидаете от меня такой маленькой услуги! — прорычал Снейп, и гнев высветился на его худом лице. — Вы слишком многое принимаете как данность, Дамблдор! Возможно, я передумал!
— Ты дал мне слово, Северус. И если уж мы говорим об услугах, которых я от тебя жду — я думал, ты согласился приглядывать за нашим юным другом из Слизерина?
Снейп выглядел рассерженным; казалось, он готов взбунтоваться. Дамблдор вздохнул.
— Приходи ко мне в кабинет, Северус, сегодня в одиннадцать, и ты перестанешь жаловаться, что я тебе не доверяю…
Они снова были в кабинете Дамблдора; окна были темны, Фоукс сидел тихо. Снейп неподвижно сидел на стуле, в то время как Дамблдор ходил вокруг него и говорил.
— Гарри не должен знать, до самого последнего момента, до момента, когда это будет необходимо, иначе как он найдет в себе силы сделать то, что он должен сделать?
— Но что он должен сделать?
— Это между Гарри и мной. Теперь слушай внимательно, Северус. Настанет время — после моей смерти — не спорь, не перебивай! Настанет такое время, когда Лорд Волдеморт начнет опасаться за жизнь своей змеи.
— За Нагини? — Снейп явно был поражен.
— Именно. Если наступит время, когда Лорд Волдеморт перестанет посылать змею выполнять его поручения, но будет держать ее при себе, в безопасности, под магической защитой, тогда, я полагаю, можно будет рассказать Гарри.
— Рассказать ему что?
Дамблдор сделал глубокий вдох и закрыл глаза.
— Рассказать ему, что в ночь, когда Лорд Волдеморт пытался его убить, когда Лили поместила между ними свою жизнь, как щит — тогда убивающее проклятье отразилось в Лорда Волдеморта, и фрагмент волдемортовой души был оторван от целого и прикрепился к единственной живой душе, оставшейся в рушащемся здании. Часть Лорда Волдеморта живет в Гарри; именно она дает ему и способность говорить со змеями, и связь с разумом Лорда Волдеморта, которую он никогда не понимал. И пока эта частица души, о которой не подозревает Волдеморт, остается прикрепленной к Гарри и защищенной им, Лорд Волдеморт не может умереть.
Гарри словно наблюдал за двоими мужчинами с противоположного конца длинного тоннеля, они были так далеко от него, их голоса странным эхом отдавались в его ушах.
— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? — довольно спокойно спросил Снейп.
— И Волдеморт должен сделать это лично, Северус. Это важно.
Еще одна долгая пауза. Затем Снейп произнес:
— Я думал… все эти годы… что мы защищали его ради нее. Ради Лили.