Люпин отпустил Гарри и привалился к кухонному шкафу.
— Эт че было? — проревел Хагрид.
— Прости, Гарри, но я обязан был проверить, — хрипло произнес Люпин. — Нас предали. Волдеморт знал, что тебя заберут этой ночью, и сказать ему об этом могли только те, кто был прямо вовлечен в этот план. Ты вполне мог оказаться двойником.
— Ну дык че ты меня не проверяешь? — выдавил Хагрид, все еще никак не в силах справиться с дверью.
— Ты полувеликан, — ответил Люпин, подняв взгляд на Хагрида. — Многосущное зелье рассчитано только на людей.
— Никто из Ордена не сказал Волдеморту, что мы отправляемся сегодня, — заявил Гарри; сама мысль вызывала в нем ужас, он не мог поверить в такое в отношении любого из них. — Волдеморт догнал меня лишь в самом конце, изначально он не знал, который из нас я. Если бы он был в курсе плана, он бы с самого начала знал, что я — тот, который с Хагридом.
— Волдеморт догнал тебя? — резко переспросил Люпин. — И что произошло? Как вы спаслись?
Гарри кратко объяснил, как Упивающиеся Смертью, преследовавшие их, опознали в нем настоящего Гарри, как они прекратили погоню, как они, видимо, призвали Волдеморта, который и появился непосредственно перед тем, как они с Хагридом достигли убежища родителей Тонкс.
— Они тебя опознали? Но как? Что ты сделал?
— Я… — Гарри попытался вспомнить; весь полет представлялся ему сплошной паникой и неразберихой. — Я увидел Стэна Шанпайка… ну вы знаете, того парня, кондуктора на Рыцаре Дороги?[22] И тогда я попробовал его обезоружить вместо… ну, то есть он же не понимал, что он делает, так? Наверняка он был под Империусом!
Люпин явно был шокирован.
— Гарри, время обезоруживания прошло! Это люди хотят тебя захватить и убить! Хотя бы оглушай, если уж ты не готов убивать!
— Мы были на сотни футов над землей! Стэн был сам не свой, а если б я его оглушил и он бы упал, он бы погиб точно так же, как если б я применил Avada Kedavra! Expelliarmus спас меня от Волдеморта два года назад, — с вызовом в голосе добавил Гарри. Люпин напомнил ему глумливого хаффлпаффа Захариаса Смита, насмехавшегося над Гарри, когда он собирался обучать Армию Дамблдора обезоруживанию.
— Да, Гарри, — сдержанность явно далась Люпину нелегко, — и огромное количество Упивающихся Смертью были тому свидетелями! Прости меня, но тогда, под угрозой верной смерти, это был очень нестандартный ход. И повторить его сейчас, прямо перед Упивающимися Смертью, которые это либо видели, либо слышали о первом случае, было практически самоубийством!
— Значит, вы считаете, что я должен был убить Стэна Шанпайка? — гневно спросил Гарри.
— Конечно же нет, — ответил Люпин. — Но Упивающиеся Смертью — да и не только они, большинство людей! — ожидают, что ты будешь отбиваться! Expelliarmus — полезное заклинание, Гарри, но Упивающиеся Смертью, похоже, думают, что оно стало твоей личной подписью, и я умоляю тебя сделать все, чтобы это не стало так на самом деле!
От этих слов Люпина Гарри почувствовал себя полным идиотом, но, тем не менее, зерно упрямства в нем все еще оставалось.
— Я не буду убивать людей только потому, что они стоят на моем пути, — твердо произнес он. — Это метод Волдеморта.
Ответа Люпина он не услышал: Хагриду наконец-то удалось преодолеть дверь, и он нетвердым шагом подошел к ближайшему стулу и сел, после чего стул немедленно развалился. Не обращая внимания на мешанину вырвавшихся у него извинений и обещаний, Гарри снова обратился к Люпину.
— С Джорджем все будет нормально?
Все недовольство Люпина поведением Гарри при этом вопросе явно улетучилось.
— Думаю, да, хотя отрастить новое ухо будет без шансов, только не в этом случае, когда его оторвало проклятьем…
Снаружи раздался шаркающий звук. Люпин кинулся к задней двери; Гарри перепрыгнул через ноги Хагрида и тоже бросился во двор.
Во дворе появились две фигуры, и Гарри, подбежав к ним, узнал в них Гермиону, как раз возвращающуюся к своему нормальному облику, и Кингсли; оба держались за погнутую вешалку. Гермиона тут же бросилась в объятия Гарри, но Кингсли не выразил радости при виде их. Через плечо Гермионы Гарри увидел, как он поднял волшебную палочку и нацелил ее в грудь Люпину.
— Последние слова, которые Дамблдор сказал нам обоим?
— «Гарри — наша главная надежда. Доверяйте ему», — спокойно ответил Люпин.
Кингсли перевел палочку на Гарри, но Люпин остановил его:
— Это он, я уже проверил!
— Хорошо, хорошо! — сказал Кингсли, убирая волшебную палочку обратно под плащ. — Но кто-то нас предал! Они знали, они знали, что это будет сегодня ночью!