Установив эту двойную связь, объединив ваши судьбы более прочно и надежно, чем какие-либо два волшебника за всю историю, Волдеморт атаковал тебя волшебной палочкой, имеющей общую сердцевину с твоей. И тогда, как нам известно, произошло нечто странное. Сердцевинки среагировали так, как Лорд Волдеморт, не знавший, что его волшебная палочка была близнецом твоей, совершенно не ожидал.
Он боялся в ту ночь сильнее, чем ты, Гарри. Ты принял возможность смерти, признал ее — нечто, чего Лорд Волдеморт никогда не был способен сделать. Твоя храбрость победила, твоя волшебная палочка превзошла его. И в этот момент нечто произошло между этими палочками, нечто повторяющее связь между их владельцами.
Я полагаю, в ту ночь твоя волшебная палочка впитала часть силы и свойств палочки Волдеморта, другими словами, она сама содержала в себе малую частицу Волдеморта. Поэтому твоя палочка узнала его, когда он преследовал тебя, узнала того, кто был одновременно родственником и смертным врагом, и повторила против него что-то из его же собственной магии, магии более сильной, чем все, что когда-либо совершала волшебная палочка Люциуса. Твоя палочка содержала мощь твоей невероятной храбрости и смертельного искусства Волдеморта: какие шансы были у несчастной деревяшки Люциуса Малфоя?
— Но если моя волшебная палочка такая сильная, как так вышло, что Гермиона смогла ее сломать?
— Мой дорогой, ее примечательные эффекты была направлены только на Волдеморта, столь неразумно влезшего в глубочайшие закономерности магии. Только против него эта волшебная палочка была аномально сильнее. В остальных отношениях это была такая же волшебная палочка, как и все остальные… хотя и очень хорошая, не сомневаюсь, — любезно добавил Дамблдор.
Гарри сидел, погрузившись в размышления, довольно продолжительное время — а может, несколько секунд. В этом месте очень трудно было судить о таких вещах, как время.
— Он убил меня вашей палочкой.
— Он не смог убить тебя моей палочкой, — поправил Дамблдор. — Я думаю, мы сошлись на том, что ты не мертв — хотя, конечно же, — добавил он, словно опасаясь, что был невежлив, — я не умаляю твоих страданий, которые, я уверен, были велики.
— Ну сейчас я себя отлично чувствую, — заявил Гарри, глядя на свои чистые, без единого пятнышка руки. — Где мы, конкретно?
— Вообще-то я сам собирался тебя об этом спросить, — Дамблдор оглянулся. — Где, как по-твоему, мы сейчас?
Пока Дамблдор не спросил, Гарри не знал. Теперь, однако, он обнаружил, что ответ готов сорваться с его губ.
— Это похоже, — медленно проговорил он, — на вокзал Кингс Кросс. Только здесь намного чище, и он пустой, и здесь нет поездов, насколько я могу видеть.
— Вокзал Кингс Кросс! — Дамблдор несдержанно захихикал. — Боже правый, в самом деле?
— Ну а вы как думаете, где мы? — чуть оправдывающимся тоном спросил Гарри.
— Мой дорогой мальчик, я понятия не имею. Это, как говорится, твоя вечеринка.
У Гарри не было ни малейшего представления, что это значило; Дамблдор был способен довести до бешенства. Гарри смотрел на него, потом вспомнил, что у него есть более насущный вопрос, чем выяснение их текущего местонахождения.
— Реликвии Смерти, — произнес он и испытал удовольствие при виде того, как эти слова стерли улыбку с лица Дамблдора.
— А, да, — сказал он. Он даже выглядел теперь немного озабоченным.
— Ну?
Впервые за все время, что Гарри знал Дамблдора, тот выглядел чем-то меньшим, чем старый человек, много меньшим. Какое-то краткое время он казался маленьким мальчиком, пойманным за проступком.
— Можешь ли ты меня простить? — произнес он. — Можешь ли ты простить меня за то, что я не доверял тебе? За то, что не рассказал тебе? Гарри, я лишь боялся, что тебя постигнет неудача, какая постигла меня. Я страшился лишь того, что ты повторишь мои ошибки. Я молю тебя о прощении, Гарри. Я знал, уже тогда, что ты лучше, чем я.
— О чем вы? — Гарри был поражен тоном Дамблдора, внезапными слезами в его глазах.
— Реликвии, Реликвии, — пробормотал Дамблдор. — Мечта отчаявшегося человека!
— Но они настоящие!
— Настоящие, и опасные, и манят к себе дураков, — сказал Дамблдор. — И я был таким дураком. Но ты ведь знаешь, верно? У меня нет больше от тебя секретов. Ты знаешь.
— Что я знаю?
Дамблдор развернулся к Гарри всем телом, и слезы по-прежнему сверкали в блестящих синих глазах.
— Повелитель смерти, Гарри, повелитель Смерти![97] Был ли я, в конечном итоге, лучше Волдеморта?
— Конечно, были, — ответил Гарри. — Конечно — как вы можете спрашивать? Вы никогда не убивали, если могли этого избежать!
97
Слово «смерть» пишется с маленькой или с большой буквы в соответствии с авторским написанием.