Флер первой пришла в движение, очевидно, в ней взыграли врачебные инстинкты. Круциатус – штука чертовски вредоносная, не считая прочих прелестей, он может привести еще и к спазму, а то и вовсе параличу дыхательных путей, не говоря уж о возможных травмах при конвульсиях...
Гарри в свою очередь наклонился над Трейси, предварительно спрятав ее палочку в карман и наложив пару заклятий, чтобы извлечь ее оттуда было затруднительно. Девушка дышала ровно – значит, тройная порция Оглушающих заклятий не привела к серьезным осложнениям...
- А ну не трогай меня, ты, полук... – раздался и смолк нетвердый голос Нотта. Обернувшись, Гарри увидел, как его рот продолжал открываться, но теперь оттуда не вылетало ни звука. Сам онемевший слизеринец пытался оттолкнуть водившую над ним палочкой Флер, но тело его слушалось плохо.
Гарри вернулся к оглушенной и задрал ей левый рукав мантии. Предплечье было чистым, но кожа была нездорового цвета... Взмахнув палочкой, он применил одно из заклятий, которые узнал от Беллы; на коже тут же проступила темно-коричневая Метка. Совсем свежая, обозначающая еще не проявивших себя новобранцев.
То есть это она так себя проявляла? Сомнительно. Это было что-то личное, уж не говоря о том, кому именно досталось ее проклятие. Вон как, брыкается все сильнее и осмысленнее, вероятно, не приемлет того, что его – всего из себя чистокровного на протяжении Мерлин-ведает-скольких-поколений английского аристократа - трогает иностранка, да еще и вейла...
Дальше продолжить размышления ему не удалось, ибо заявились ответственные взрослые...
- Поттер?! Ты что творишь с моими учениками?!
Просто поразительно, как часто Снейп оказывается первым на месте дистурбации. Даже не скажешь, выставляет ли это зельевара с хорошей стороны, или же наоборот. Ведь даже являясь раньше остальных, он все равно появлялся всегда слишком поздно... невольно задумаешься, а не прятался ли он все это время за углом, ожидая подходящего момента.
- Я остановил вашу ученицу, сэр, - Гарри поднялся на ноги и кивнул в сторону недвижной девушки, - когда она пытала вашего ученика заклятием Круциатус, сэр, - ответил он без запинки, твердым голосом без следа сарказма или насмешки. Потому-то его слова и звучали столь оскорбительно.
- Что за чушь ты несешь, Поттер?! – это был редчайший случай, когда на бледном лице Снейпа вдруг проступили какие-то краски. Палочка преподавателя уже была в руке, правда, пока глядела в пол.
Вместо ответа Гарри вынул из кармана добытую палочку – пришлось снимать наложеные чары – и протянул декану зеленого факультета. Рот Снейпа скривился в какую-то особо презрительную гримасу, но палочку он таки проверил. Когда та произвела на свет черный дым, сложившийся во что-то похожее на молнию, губы его сжались столь плотно, что стали по сути и не видны. Он резко обернулся к все еще бессловесному Нотту, который уже успел занять лежачее положение и теперь отчаянно жестикулировал, привлекая внимание к себе.
- Как он? – обратился он к ассистенту школьной медсестры.
- Физических осложнений нет, к счастью, мы оказались рядом и вмешались очень быстро, - ответила Флер. – Но вот психологически он, очевидно, испытал слишком сильный шок, - продолжила она совершенно серьезно, - вырывался, нес какую-то бессмыслицу. Пришлось лишить его голоса, я даже почти собралась оглушить его, чтобы перестал брыкаться, а то он покалечиться мог...
Все это было сказано таким спокойным и деловым тоном, что Гарри и сам чуть было не поверил. Сдержав усмешку, он мысленно пообещал себе сделать Флер что-нибудь приятное. В глазах Снейпа что-то мелькнуло, и Гарри даже показалось, что это «что-то» было похоже на зародыш усмешки. Нет, ему, несомненно, показалось.
- Понимаю, - Снейп окинул внимательным взором зажестикулировавшего пуще прежнего Нотта, который, правда, не пытался пока встать. Потом последовательно обежал взглядом Флер, Чоу и на пару мгновений остановился на Гарри. Потом он смотрел уже куда-то сквозь него. – Нужно доставить моих учеников в Больничное Крыло...
Тут на место происшествия наконец подоспел директор... как обычно, слишком поздно.
Гарри с некоторым злорадством наблюдал, как кто-то другой, в особенности, кто-то ему неприятный, познавал, каково это: оказаться во власти разошедшейся мадам Помфри. С отчасти успокоившегося Нотта сняли «Силенцио», но тот и думать не смел о том, чтобы возразить медсестре – в других обстоятельствах Гарри бы восхищался и завидовал.
На вопрос о том, что произошло, пострадавший мало что мог ответить. Мол, шел себе по коридору, никого не трогал, тут эта как выскочит, как выпрыгнет, и понеслось...
Было совершенно очевидно: врет. Гарри особенно обратил внимание, что, отвечая на вопросы Тонкс – та как единственный мракоборец до прибытия группы из Министерства взяла дело в свои руки - Нотт пару раз провел пальцами по правой руке. Присмотревшись, там можно было различить след, очевидно, от заживающей царапины...
Мракоборцы из министерства прибыли как раз когда собирались привести в чувство Трейси. Самодеятельности был немедленно положен конец, показания у них взяты, после чего все посторонние (даже мадам Помфри!) удалены. Единственное исключение составила Тонкс, которую кооптировали, как наиболее знакомую с местными реалиями.
Дальнейшее Гарри узнал уже с ее слов вечером того же дня. Слизеринцев разделили. Приведенная в чувство Трейси сперва запиралась, потом впала в истерику. А успокоившись - не без помощи пары зелий – вновь начала было запираться. Ну а за этим в ход пошла стандартная форма «злой мракоборец и добрый мракоборец». И Тонкс со смехом описала, как быстро после этого разговорили Трейси... но потом сразу помрачнела, начав пересказ услышанного.
Случилось это во время последнего похода в Хогсмид. У Трейси Дэвис не было никаких особых планов, она собиралась пробежаться по магазинам, посидеть со своей лучшей и, по сути, единственной подругой Дафной в пабе.
И для нее было полным шоком, когда в переулке кто-то подошел к ней сзади и сунул прямо в руку Портал. Оказалась она в окружении множества мрачных личностей в черных плащах и масках, где ей предложили нехитрый выбор. Или же она незамедлительно вольется в их славные ряды, и примет Метку, или же ее не ждет ничего хорошего.
Сперва она не осознала, насколько все серьезно. Ее семья не была уж столь почтенна и уважаема среди аристократии, тем более что ее отец взял в жены полукровку. Но они были весьма богаты и влиятельны, у ее отца и деда были многочисленные связи и знакомства по всему миру, необходимые в коммерции. Это делало их крайне ценными торговыми партнерами, именно этот факт позволил Дэвисам остаться нейтралами во время прошлой войны – через них вели торговлю обе стороны, но прежде всего, именно сторонники Темного Лорда. Дэвисы поставляли редчайшие, необходимые и зачастую нелегальные предметы и ингредиенты со всего света, а потому были слишком полезны и ценны, чтобы подвергаться нападкам или, тем более, уничтожению.
Но что-то сильно изменилось в этом мире, и влияние ее семьи не защитило юную мисс Дэвис в этот раз. И осознала она это тогда, когда после ее первого отказа похитители выполнили свою угрозу в полной мере. И она на себе узнала все о том, что могут сделать несколько сильных мужчин с беззащитной девушкой... И малым утешением служила глубокая царапина, что она оставила на руке самого активного из насильников... за это ей потом также пришлось дорого заплатить.
Ну и после пары таких сеансов она была куда сговорчивее, на левом предплечье у нее поселился знак Темного Лорда, ее саму привели в порядок и вернули в Хогсмид еще до окончания выходного дня... Ей было наказано вести себя тихо и ждать, пока ее не вызовут, чтобы она могла «продемонстрировать, чего стоит». После чего пять следующих дней она провела в полусне, стараясь не думать о том, что произошло, а особенно о том, что произойдет... Пока сегодня она совершенно случайно не столкнулась в коридоре с Теодором Ноттом, который по какой-то причине закатал рукава. И на глаза ей попалась заживающая, но еще вполне заметная царапина. Царапина, которую она немедленно узнала, ибо ее же и оставила на память тому ублюдку в маске, кто в тот момент лишал ее девственности...