- Я знаю о законах, - начал горячиться Гарри, - но ведь...
- Что «но», мистер Поттер? – совершенно непривычным тоном заговорил Фадж. – «Но она же мстила»? «Но она же была в состоянии аффекта»? В прошлый раз все говорили «Я был под воздействием Империуса», и вот где мы сегодня!
Гарри сжал кулаки... несомненно, его тяга всех спасать вновь говорила свое веское слово. Собственно говоря, министр был прав: состав преступления был налицо, и по всем законам какие-либо смягчающие вину обстоятельства при добровольном и успешном применении Непростительного заклятия на человеке не признаются. И, очевидно, прецедент создавать никто не хотел... Но все равно... неправильно все это!
- Мистер Поттер, - тем временем продолжал Фадж, - я полагаю, что вы смотрите на произошедшее... не то что бы неверно, но недостаточно широко... – министр на миг примолк и нахмурился, видимо, неудовлетворенный собственными словами, либо по содержанию, либо по форме.
- Как именно?
- Я считаю, что юная мисс Дэвис куда менее невиновна, чем вы думаете. Дослушайте меня, - вставил он, когда Гарри открыл уже было рот. – Да, все то, что произошло в Хогсмиде, это трагедия и страшная ошибка, как министерства, так и персонала школы, но после... Она не попыталась поговорить ни с директором, ни даже с собственным деканом. Я уж не говорю о том, что бы обратиться в министерство. А ведь помочь ей можно было. Но нет, вместо этого она предпочла... сунуть голову в песок и надеяться, что пронесет. Полагаю, год назад вы, мистер Поттер, обвиняли меня в том же самом. И могу сказать с уверенностью, что не пронесло бы. И дождалась бы она этой «проверки в деле», и если сейчас, в порыве бешенства, она применила Круциатус, то тогда она бы точно так же пустила в ход и Смертельное проклятие!
Да, такого министра Гарри еще не видел... Конечно же, не все здесь было полной правдой, и не во всем он был совершенно искренен. Ныне Гарри волей-неволей разбирался в политической расстановке в Магической Англии вообще и в Визенгамоте в особенности. И понимал, что нынче Фадж пользуется все большей и большей поддержкой крыла «ястребов»: тех, кто выступал за наиболее жесткое и бескомпромиссное противодействие Темному Лорду и его сторонникам. Во времена первой войны ставленником этой группировки был сам Барти Крауч, который всерьез намеревался отправить в Азкабан Людо Бэгмена, передававшего какую-то информацию Руквуду. Это при том, что последний был сотрудником Отдела Тайн. Гарри, кстати, было весьма любопытно, что за информацию мог в те времена предоставить туповатый спортсмен... явно ж ничего тайного?
В общем, министр не мог себе позволить излишней гуманности и терпимости в нынешней ситуации... Тем более что, даже вступись он за Трейси, это мало бы что решило, ибо за признание вины проголосовали бы не только «ястребы», но и сторонники Волдеморта. В их полку там за последнее время убыло, но определеную силу они все еще представляли. Вот такой вот получается нездоровый альянс...
- Корнелиус, - укоризненно заговорил Дамблдор, - никто и никогда еще не осуждал людей за то, что они МОГЛИ БЫ сделать...
- Несомненно, – отмахнулся министр, - если судить за такое, виновны будут все! Я и не говорил об этом! Мисс Дэвис виновна в другом, и это никто не оспаривает! Я лишь хотел сказать, что невинной жертвой считать её также не стоит! Даже если мне и самому это кажется... неправильным.
- И есть способ сделать все лучше! – с какой-то торжественностью провозгласил директор, глядя на Гарри, у которого было весьма нехорошее подозрение по поводу всего этого.
Десять минут спустя Гарри был почти уверен, что сходит с ума, или уже сошел, что более вероятно. Была другая возможность: что сошли с ума все вокруг, и он единственное исключение из этого славного правила. Была также и третья возможность: что сошли с ума решительно все, без малейших исключений. Те, кто похищает школьниц в выходной день, чтобы насилием и угрозами затянуть в свои ряды, – несомненно, душевнобольные. Но те, кто потом не придумывают ничего лучше, чем оставить эту девушку перед выбором: пожизненное заключение, причем, возможно, в Азкабане, или... «Сервус Секус», - тоже нездоровы. Ну а он, который всерьез об этом размышляет, несмотря ни на что... И это с учетом факта, что Трейси уже обрадовала кое-кого Круциатусом, и им это предлагают повторить... Какого, а?
Флер Делякур со странной смесью жалости и неприязни глядела на Трэйси Девис, которой около месяца назад в Больничном Крыле выдавала зелье от головной боли. Та сидела на диване, невидяще глядя перед собой и всем своим видом изображая самое несчастное создание на Земле со времен появления многоклеточных организмов.
- Вот, противозачаточное, - поставила она перед той флакончик и отвернулась.
Немедленной реакции не последовало. Флер вновь глянула на свою... собеседницу. Ничего, по сути, не изменилось, просто вместо того, чтобы бездумо глядеть куда-то в никуда, теперь недвижная Трэйси с ужасом и отвращением рассматривала склянку.
- Слушай, может, хватит изображать из себя великомученицу?! – Флер прорвало. – Тебе дали выбор, ты его сделала!
Трэйси дернулась как от удара, по крайней мере, это вывело ее из прострации.
- Ты... – почти рыкнула она. – Что ты вообще понимаешь?! Я...
- Что «ты»? – не дала ей продолжить Флер. – Ты ничего этого не хотела? И выбора как такового у тебя тоже не было? Бедняжка! Вот тебе новость, подруга, - чуть было не сплюнула она, - я тоже не хотела, чтобы моего отца кто-то отравил, отчего ему бы пришло в голову убить маму, а меня продать, как рогатый скот! Предварительно пометив!! – тут она почти кричала. – И выбора тогда у меня было поменьше, чем у некоторых! И что? Я сидела, глядя в никуда, мысленно жалуясь на несправедливость судьбы?! Черта с два! Я сама нашла выход, и пошла к нему! Было у меня лишь несколько часов, а все мое тело в тот момент было одним огромным синяком!! Тебе же этот выход преподносят на блюдечке, ты жива и здорова, так что извини, если я не стану причитать над твоей несчастной судьбой! – тут Флер таки сплюнула и, круто развернувшись, пошла к двери.
- Прости, я не подумала... – голос Трэйси остановил ее на пороге, было в нем что-то такое, что она обернулась. – А как... каково это?
- Я все еще здесь, а паленая туша ублюдка, что сотворил все то со мной, догнивает в безымянной могиле, – в глазах Флер на миг полыхнул адский огонек, но потом ее лицо смягчилось. – А вообще... не таким я представляла свое будущее в прошлом году, но... мне хорошо. А так... жизнь становится проще, многие трудности просто исчезают, вопросы о смысле и сущности бытия отпадают, - лицо вейлы тронула мечтательная улыбка, но тут же увяла. – Но подчас все же становится слишком просто и хорошо, а когда спохватываешься... становится стыдно. Я пару дней назад с ужасом осознала, что с лета даже ни разу не написала сестренке. Раньше она была мне самым дорогим, а сейчас я о ней и не думала... – голос Флер упал до шепота. – Теперь вот жду ответа.
Несколько секунд царило молчание. Потом Трэйси медленно, словно через силу, откупорила пузырек и... проглотила одним махом.
- Знаешь, - чуть улыбнулась Флер, - тебе ведь тоже есть с кем посчитаться... Служи нашему Хозяину верно, и тебе представится возможность расплатиться... как представилась мне.
Это был первый... нет, второй случай, когда Гарри не испытывал ни малейшего удовольствия от сексуального контакта. Первым случаем, несомненно, была встреча с Беллатрисой и Нарциссой летом, в каземате Темного Лорда, с которой, собственно говоря, и началась вся эта эпопея. Тогда насиловали его, теперь же он... ну, не то что бы уж насиловал, но легче от этого не становилось.
Когда Трэйси появилась в спальне, выглядела она несколько решительнее, да и вообще не производила впечатления уже приговоренной, как в момент подписания бумаги насчет «Передачи прав на владение собственностью — Персонал». Очевидно, с Флер они успели пообщаться и что-то решить...
Но вот дальше все пошло кувырком. Едва они оба оказались в постели, как Трэйси вся замерла, сжалась... он в тот момент внимания не обратил. И стоило ему ее коснуться... Физически он был намного сильнее, и потому смог остановить обезумевшую девушку, что попыталась выцырапать ему глаза... Но чтобы скрутить бешено вырывающуюся Трэйси, понадобилась помощь Беллы. Та брыкалась секунд двадцать, прежде чем успокоиться...