— Хозяйка!! — вылетел откуда-то старый домовик.
Он кланялся Нарциссе и бил поклоны, и рыдал.
— Кикимер, так ты еще жив? — удивилась Нарцисса. — Знаешь что, спрячься пока, а то господин тебя еще пристрелит под горячую руку. Его недавно бросил любимый эльф, и он знаешь, тяжело все это переживает.
Нарцисса сама не знала, почему ее потянуло на откровенность, тем более с низшим существом. Возможно это было следствием всего пережитого и клятвы, и необходимости подчиняться сквибу, и всего остального.
Борисов же, не подозревая, что на него возводят поклеп из правды, смешанной с ложью, быстро осмотрелся и вынес вердикт.
— Как временная база сойдет, но если задержимся, надо будет делать уборку. Кто тут живет?
— Старый сумасшедший домовик нашей семьи, — хмыкнула Беллатриса. — На нем, кстати, Темный Лорд тестировал защиту той пещеры с крестражем.
— О, это хорошо, — кивнул Борисов, — потом расспросим, что да как. Так, Меда, приготовь пожрать, да побольше мяса, а ты Белла потрешь мне спину. Надо принять душ и отвлечься, а потом пойдем к гоблинам.
— Да, господин, — ухмыльнулась Беллатриса.
— Чего ухмыляешься, веди в ванную, — проворчал Борисов. — Между прочим, когда я твои портреты увидел на Косой Аллее, чуть импотентом не стал.
— О, это была бы невосполнимая потеря, — продолжала ухмыляться Белла, показывая вход в ванную.
Как выяснилось, художник на портретах перегнул палку, да и Грейнджер слегка подлатала внешность бывшей Лестрейндж. До идеального тела самой Грейнджер было еще далеко, но в целом Беллатриса смотрелась уже нормально.
— Ведь сами посудите, господин, — продолжала она, крутя краны, раздеваясь и помогая Борисову. — Мой брак был произведен по расчету, мой муж — Пожиратель Смерти, и принудил меня принять метку. Думаете хоть кому-то в их компании было дело до меня? Они все любили Темного Лорда, и мне пришлось делать вид, что я люблю его в двойном размере. Хорошо, что секс его не интересовал, иначе все это плохо бы кончилось! Потом я сидела в Азкабане, и только всепоглощающая ненависть и мысли о том, что этого всего могло бы не быть, помогли мне не сойти с ума! Естественно, что с дементорами сексом не займешься, и годы шли, и шли.
— Понятно, можешь не продолжать, — Борисов развернул ее лицом к стене, вошел и ухватил за сиськи.
— Зато вы продолжайте, господин, — простонала Беллатриса. — А потом я потру вам спинку!
— Вот это деловой разговор! — хохотнул Борисов, наращивая темп.
Тем временем Гермиона плыла по дому, вспоминая прошлое лето. Вот здесь жила она, здесь жили Гарри и Рон, и до сих пор вещи валяются в беспорядке. Глядя на это, Гермиону охватила ярость и ненависть ко всем мужчинам. В памяти всплыло наказание от Филча, и Грейнджер поняла, что приказывать — безусловно приказывать ей — Аргус может только в Хогвартсе. Но все равно та боль и унижение, и в то же время сладострастное ощущение сплетались в ней в единый комок, и тут она вспомнила о Джинни.
— О! Вероломная! — Грейнджер вытряхнула младшую Уизли из лампы. — Как ты смела изменять мне с этим противным Снейпом!
— Но… я… мне было так плохо там, а потом так хорошо здесь… вы меня спасли… мне хотелось отблагодарить вас всех… всех! И тебя, и Филча, и Снейпа, и Луну, и Дору! Я бы отдалась вам всем, одновременно и разом, мне было так хорошо, и хотелось поделиться с вами этой радостью! — почти выкрикивала красная Джинни, размазывая слезы по щекам.
— О, любимая, не плачь! — тут же растаяла Гермиона. — Сейчас я помогу тебе реализовать твою мечту!
Она щелкнула пальцами и из лампы вылезла еще одна Грейнджер. Голая. Уселась на кровать, широко расставив ноги, и начала наклонять голову Джинни к промежности.
— Я поняла, — улыбнулась рыжая. — Сейчас будет техника кошечки!
— Ооо, — простонала вторая Гермиона, — и вправду шершавый!
— Нет, ты непоняла, — улыбнулась первая Гермиона, — но сейчас поймешь!
Материализовав и прицепив двойной страпон, она вошла сразу в оба отверстия Джинни. Та аж закряхтела с непривычки, но потом расставила локти и еще выгнула спину. Грейнджер — 1 начала двигаться, постепенно ускоряясь.
— Да, госпожа! Еще! Трахни меня глубже! — стонала Джинни во весь голос.