— Приветствую вас! — воскликнул Локхарт, одаривая собравшихся ослепительной улыбкой. — Я только что показывал профессору Спраут, как правильнее починить Воинственную Ветлу! Однако я не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я разбираюсь в травологии лучше, чем она! Просто мне случалось сталкиваться с некоторыми из этих экзотических растений во время моих странствий…
— Оранжерея номер три, ребята — сказала профессор Спраут, которая была явно не в духе; сегодня в ней трудно было узнать ту неунывающую особу, какой она всегда была.
Послышалось оживленное перешептывание. Раньше уроки проходили только в оранжерее номер один, оранжерея же номер три была пристанищем для куда более интересных и опасных растений. Профессор Спраут сняла с пояса огромный ключ и отперла дверь оранжереи. Оттуда донесся запах сырой земли и удобрений, смешанный с тяжелым ароматом свисавших с потолка гигантских цветов, размером с зонт. Гарри уже собрался войти внутрь вслед за Роном и Гермионой, но рука Локхарта остановила его.
— Гарри! Ты мне нужен на пару слов. Вы ведь не будете против, профессор Спраут, если он задержится на несколько минут?
Профессор Спраут как раз была против, судя по ее хмурому виду, однако Локхарт закрыл дверь перед самым ее носом со словами: — Ну вот, увольнительная получена!
— Гарри! — покачал головой Локхарт, сверкнув при этом крупными белыми зубами. — Гарри, Гарри, Гарри!
Гарри ничего не ответил, находясь в полном замешательстве.
— Когда я обо всем узнал, то сразу понял: тут моя вина. Я готов был дать себе пинка!
Гарри совершенно не понимал, о чем речь. Он уже собирался признаться в этом, но Локхарт продолжил: — Не припомню, когда еще я был так потрясен. Прилететь в Хогвартс на автомобиле! Конечно же, я сразу понял, почему ты так поступил. Это видно за версту. Гарри, Гарри, Гарри!
Поразительно, как Локхарту удавалось демонстрировать свои великолепные зубы, все до единого, даже когда он молчал.
— Я привил тебе вкус к славе, вот в чем дело, — сказал он, — заразил тебя этой бациллой. Ты появился на первой полосе газеты вместе со мной и загорелся желанием проделать это еще раз.
— Вовсе нет, профессор, видите ли…
— Гарри, Гарри, Гарри, — Локхарт сжал его плечо, — я все понимаю. Испытав такое однажды, хочешь еще и еще, и это вполне естественное желание. Хоть я и виню во всем себя, так как должен был предвидеть, что это ударит тебе в голову, однако же, молодой человек, нельзя пускаться в полеты на автомобилях ради того только, чтобы на тебя обратили внимание. Угомонись немного! У тебя будет время для всего этого, когда станешь постарше. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! «Хорошо ему говорить, у него уже мировая слава!» Но в двенадцатилетнем возрасте я тоже был никем, прямо как ты сейчас. Пожалуй, даже в еще меньшей степени! То есть, о тебе кое-кто уже слышал, я имею в виду эту историю с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — он бросил взгляд на молниевидный шрам на лбу Гарри. — Знаю, знаю, это, конечно, не идет ни в какое сравнение с пятикратным присуждением приза журнала «Ведьмин еженедельник» за самую обаятельную улыбку, коего был удостоен ваш покорный слуга, но все же это некое начало, Гарри, это уже некий старт.
Он дружески подмигнул Гарри и зашагал прочь. Несколько секунд Гарри стоял как громом пораженный, затем, вспомнив, что он должен находиться в оранжерее, открыл дверь и тихонько проскользнул внутрь.
Профессор Спраут стояла в центре около скамьи, на которой лежали пар двадцать разноцветных наушников. Когда Гарри занял свое место между Роном и Гермионой, она пояснила: — Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Ну, кто может рассказать о свойствах этого растения?
Ни для кого не было неожиданностью, когда первой подняла руку Гермиона.
— Мандрагора является сильнодействующим восстанавливающим средством, — начала она как всегда таким тоном, будто проглотила учебник. — Ее используют для того, чтобы вернуть к первоначальному состоянию тех, кто был подвергнут трансфигурации, или на кого было наложено заклятье.
— Отлично. Десять баллов Гриффиндору, — сказала профессор Спраут. — Мандрагора входит в состав большинства противоядий в качестве важнейшего компонента, являясь при этом достаточно опасным растением. Кто может сказать, почему?
Рука Гермионы вновь взметнулась вверх, едва не зацепив очки Гарри.
— Крик мандрагоры смертельно опасен для любого, кто его слышит, — тотчас ответила она.