Никому из гриффиндорцев не пришло на ум никакого язвительного ответа. Малфой ухмылялся так, что глаза у него превратились в щелочки.
– Гляньте-ка, – сказал Флинт. – Вторжение на поле.
По траве приближались Рон и Гермиона – они решили выяснить, что происходит.
– В чем дело? – спросил Рон у Гарри. – Почему не играете? И что он тут делает?
Он смотрел на Малфоя в зеленой форме.
– Я – новый Ловчий «Слизерина», Уизли, – самодовольно объявил Малфой. – А все стоят и восхищаются метлами, которые мой папа подарил нашей команде.
Рон, открыв рот, уставился на ряд великолепных метел.
– Хороши, правда? – любезно проговорил Малфой. – Но, может, и «Гриффиндору» повезет, поднакопите маленько золотца. Выставите ваши «Чистые победы-5» на аукцион – и какой-нибудь музей наверняка купит.
Слизеринцы покатились со смеху.
– По крайней мере, никому из гриффиндорцев не пришлось покупать право играть в команде, – заявила Гермиона. – Их взяли только за способности.
Наглая гримаса Малфоя на миг увяла.
– А твоего мнения никто не спрашивал, мугродье паршивое, – будто выплюнул он.
Гарри сразу понял, что Малфой сказал нечто ужасное: после его слов началась невообразимая катавасия. Флинту пришлось собой прикрыть Малфоя от близнецов, которые бросились с кулаками, Алисия закричала: «Да как ты смеешь!» – а Рон с криком: «А вот за это ты точно заплатишь, Малфой!» – выдернул из складок мантии волшебную палочку и из-под руки Флинта яростно ткнул Малфою в лицо.
По стадиону эхом прокатился громовой раскат, яркий зеленый залп вылетел из волшебной палочки, но, увы, не с того конца: Рона ударило в живот и навзничь отбросило на траву.
– Рон! Рон! Тебя задело? – закричала Гермиона.
Рон открыл было рот, но говорить не смог. Вместо этого он сильно икнул, и ему на грудь медленно, как струйка слюны, выползли несколько слизняков.
Команду «Слизерина» парализовало от хохота. Флинт согнулся пополам и цеплялся за метлу, чтобы не упасть. Малфой на четвереньках молотил кулаками по земле. Гриффиндорцы окружили Рона, который безостановочно изрыгал больших блестящих слизней. Все хотели ему помочь, но никто не горел желанием до него дотронуться.
– Отведем его к Огриду, это ближе всего, – сказал Гарри Гермионе. Та храбро кивнула, и они поволокли Рона под руки.
– Что случилось, Гарри? В чем дело? Он заболел? Но ты вылечишь его, правда? – Колин сбежал с трибуны и теперь в возбуждении прыгал вокруг.
Рона сотряс могучий спазм, и на грудь изверглась очередная порция слизняков.
– О-о-о-о-о! – восхитился Колин, вздергивая фотоаппарат. – Можешь его так подержать, Гарри?
– Уйди, Колин! – рассердился тот.
Они с Гермионой повели Рона к опушке.
– Почти пришли, Рон, – приговаривала Гермиона. Уже показалась лачуга Огрида. – Сейчас тебе помогут… почти добрались…
До дома Огрида оставалось футов двадцать, и тут дверь отворилась, но на порог вышел вовсе не Огрид. Из хижины элегантно выступил Сверкароль Чаруальд, сегодня облаченный в нежнейшие розовато-лиловые тона.
– Прячемся, быстро! – прошипел Гарри, утаскивая Рона за ближайший куст. Гермиона последовала за ними – правда, неохотно.
– Это на редкость просто, если знать, что делать! – громко говорил Чаруальд. – Если понадобится помощь, Огрид, ты знаешь, где меня найти! Я подарю тебе мою книгу. Я удивлен, что у тебя до сих пор ее нет, – сегодня обязательно надпишу и пришлю. Что же, всех благ! – И он стремительно удалился.
Гарри подождал, пока он скроется из виду, вытащил Рона из-за куста, подвел к двери в хижину и громко постучал.
Огрид открыл сразу же, крайне недовольный, но, увидев, кто пришел, заметно просветлел:
– А я-то жду-пожду, когда ж они меня навестят… Заходите, заходите… Думал, профессор Чаруальд воротился…
Гарри с Гермионой перевели Рона через порог. В хижине была одна-единственная комната – огромнейшая кровать в одном углу, камин в другом. В камине весело потрескивал огонь. На Огрида история со слизняками, которую Гарри наспех поведал, усадив Рона в кресло, особого впечатления не произвела.
– Уж лучше наружу, чем внутрь, – оптимистично сказал он, подставляя Рону огромный медный таз. – Давай, Рон, не стесняйся.
– Мне кажется, тут ничего не поделаешь – надо ждать, когда пройдет, – в тревоге сказала Гермиона, наблюдая, как Рон скорчился над тазом. – Это и в лучшие-то времена очень трудное проклятие, а уж со сломанной палочкой…
Огрид деловито накрывал на стол. Огромный дог Клык на радостях обслюнявил Гарри с ног до головы.