Гарри страшно замерз, не говоря уж о том, что давно проголодался.
– Я больше не могу, – клацая зубами, пробормотал Рон, когда оркестр снова взвыл и привидения вернулись на танцплощадку.
– Пошли отсюда, – согласился Гарри.
Они попятились к двери, кивая и улыбаясь всякому, кто их замечал, и минуту спустя уже быстро шагали по коридору с черными свечами.
– Может, пудинг еще не весь съели, – с надеждой проговорил Рон, первым поднимаясь в вестибюль.
И тут Гарри услышал:
– …вонзиться… разорвать… убить…
Тот же самый голос, холодный и смертоносный, что раздавался в кабинете Чаруальда.
Гарри споткнулся и замер, цепляясь за стену, отчаянно вслушиваясь и щурясь, озирая скудно освещенную лестницу.
– Гарри, что ты?..
– Опять этот голос – помолчите…
– …проголодался… так давно…
– Слушайте! – властно сказал Гарри, и Рон с Гермионой застыли, глядя на него.
– …убить… пора убить…
Голос слабел. Гарри слышал, как звук удаляется – уходит выше. Страх пополам с возбуждением охватили его. Он смотрел на темный потолок: как это голос поднимается? Может, это голос фантома и потолок для него – не преграда?
– Сюда! – закричал он и побежал вверх по лестнице в вестибюль. Здесь не стоило и надеяться что-нибудь услышать: из Большого зала доносился гомон праздника. Гарри стремглав домчался по мраморным ступеням до первого этажа, Рон с Гермионой топотали сзади.
– Гарри, куда мы…
– Ш-Ш-Ш!
Гарри напряг слух. Далеко-далеко, сверху, с каждой секундой все тише, доносилось:
– …чую кровь… ЧУЮ КРОВЬ!
В животе екнуло.
– Он хочет кого-то убить! – закричал Гарри и, не обращая внимания на ошарашенных друзей, снова побежал вверх, прыгая через три ступени, стараясь что-нибудь расслышать сквозь собственный топот…
Он пронесся по всему второму этажу. Рон с Гермионой, задыхаясь, бежали следом. Наконец они свернули в последний пустынный коридор и остановились.
– Гарри, объясни, в конце концов, что за дела? – спросил Рон, вытирая лицо рукавом. – Я ничего не слышу…
Но Гермиона охнула и показала:
– Смотрите!
На стене дальше по коридору что-то мерцало. Ребята осторожно приблизились, вглядываясь в темноту. В проеме между окнами буквами вышиной в фут была намалевана надпись, тускло поблескивавшая в свете горящих факелов:
– А что это там… висит? – спросил Рон слегка дрожащим голосом.
Когда они медленно приблизились, Гарри едва не упал, поскользнувшись в луже; Рон с Гермионой подхватили его, и вместе они медленно, дюйм за дюймом, придвинулись к надписи, не отрывая глаз от непонятной черной тени под нею. Все трое одновременно поняли, что это такое, и с громким всплеском дружно отпрянули.
Миссис Норрис, кошка смотрителя, была подвешена за хвост к факельной подставке. Тело одеревенело, широко открытые глаза уставились в никуда.
Несколько секунд никто не мог пошевелиться. Потом Рон сказал:
– Надо сматываться.
– Наверное, надо помочь… – неловко начал Гарри.
– Поверь мне, – отрезал Рон, – нам же хуже, если нас здесь застанут.
Но было поздно. Далекий грохот, словно раскат грома, возвестил об окончании праздника. Со всех сторон затопотали сотни ног, взбирающихся по лестницам, послышался громкий счастливый гомон сытых людей, и через мгновение вокруг было полно школьников.
Болтовня, смех, шум оборвались внезапно – все заметили висящую кошку. Гарри, Рон и Гермиона стояли посреди коридора в кольце пустоты. Ученики напирали сзади, желая посмотреть, что случилось.
Внезапно кто-то заорал в тишине:
– Враги Наследника, берегитесь! Мугродье – очередь за вами!
Драко Малфой. Он протолкался вперед, его холодные глазки оживились, бледное лицо вспыхнуло, и он растянул рот в ухмылке, глядя на неподвижное повешенное животное.
Глава девятая
Надпись на стене
– Вчем дело? Что случилось?
Привлеченный, вне всякого сомнения, криком Малфоя, Аргус Филч пробирался сквозь толпу. Увидев миссис Норрис, он попятился, в ужасе закрыв лицо.
– Моя кошечка! Моя кошечка! Что с миссис Норрис? – завизжал он.
Его вытаращенные глаза вперились в Гарри.
– Ты! – выкрикнул он. – Это ты убил мою кошку! Ты убил ее! Я тебя убью! Я…
– Аргус!
Прибыл Думбльдор с другими учителями. Стремительно обогнув Гарри, Рона и Гермиону, он снял миссис Норрис с факельной подставки.