Не успел он дойти до двери, как она распахнулась.
В дверном проеме, освещенный пламенем, дрожавшим в ладонях Лупина, стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Лицо незнакомца было полностью скрыто капюшоном. Гарри посмотрел вниз. То, что он увидел, заставило его сжаться в комок: из-под плаща высовывалась рука — ободранная, покрытая слизью, серая, как рука полуразложившегося утопленника…
Но это продолжалось только секунду. Почувствовав взгляд Гарри, существо в капюшоне внезапно спрятало руку в складках плаща.
Затем неизвестный медленно и шумно вдохнул, будто пытаясь втянуть в себя больше, чем воздух.
Глубокий холод разлился вокруг. Гарри почувствовал, как замерло дыханье. Холод проник под кожу. Холод заполнил все внутри, в груди, в самом сердце…
Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Он тонул в холоде. В ушах слышался гул, похожий на шум воды. Что-то тянуло его вниз, шум нарастал…
И вдруг издалека он услышал крик, полный ужаса и мольбы. Он хотел помочь тому, кто кричал, кто бы это ни был, попытался пошевелить руками, но не смог… густой белый туман кружился вокруг него, у него в голове…
"Гарри! Гарри! Что с тобой?"
Кто-то хлопал его по щекам.
"Ш-что?…"
Он открыл глаза; наверху качались фонари, пол подрагивал — Хогвартский экспресс стучал по рельсам, и свет снова зажегся. Гарри лежал на полу. Эрмиона стояла на коленях рядом с ним; взглянув наверх, он встретился взглядами с Невиллом и профессором Лупиным. Гарри было очень плохо; поднимая руку, чтобы поправить очки, он почувствовал холодный пот на лице.
Рон и Эрмиона помогли ему подняться на сидение.
"Как ты себя чувствуешь?" — встревожено спросил Рон.
"Вроде ничего, — ответил Гарри, быстро взглянув на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что случилось? Где это… эта тварь? Кто кричал?"
"Никто не кричал", — ответил Рон, встревожившись еще больше.
Гарри оглядел ярко освещенное купе. Джинни и Невилл, побледнев, смотрели на него.
"Но я слышал крики…"
Внезапно все подпрыгнули от громкого хруста. Профессор Лупин разламывал огромную плитку шоколада. "Возьми, — сказал он, протягивая Гарри самый большой кусок. — Съешь, это поможет".
Гарри взял шоколад, но не стал его есть.
"Кто это был?" — спросил он Лупина.
"Дементор, — ответил Лупин, раздавая шоколад всем остальным. — Один из стражей Азкабана".
Все уставились на него. Профессор Лупин смял пустую обертку от шоколада и положил ее в карман.
"Ешьте, — повторил он. — Это поможет. Извините, мне нужно поговорить с машинистом…"
Он прошел мимо Гарри и исчез в коридоре.
"Ты уверен, что тебе лучше, Гарри?" — спросила Эрмиона, глядя на него с тревогой.
"Я не понимаю… Что случилось?" — отозвался Гарри, вытирая пот с лица.
"Ну… это существо… дементор, стояло там и смотрело (я вообще-то не знаю, смотрело ли, я не видела его лица)… и ты… ты…"
"Я подумал, что у тебя припадок или что-то в этом духе, — сказал Рон, по-прежнему встревоженный. — Ты как-то странно застыл, упал с сиденья и начал дергаться…"
"А профессор Лупин заслонил тебя, шагнул к дементору, вынимая волшебную палочку, — продолжила Эрмиона. — Он сказал: "Никто из нас не прячет под одеждой Сириуса Блэка. Уходи". Но дементор не двинулся с места. Тогда Лупин что-то пробормотал и выстрелил в него серебристым облаком из волшебной палочки. Дементор повернулся и выплыл из купе…"
"Это было так ужасно, — сказал Невилл не своим голосом. — Вы почувствовали, как стало холодно, когда он вошел?"
"Я почувствовал что-то странное, — ответил Рон, поеживаясь. — Как будто я уже никогда не буду счастливым".
Джинни тихо всхлипнула. Она сидела, забившись в угол, и выглядела ненамного лучше, чем Гарри. Эрмиона подошла и обняла ее.
"И никто из вас не упал, как я?" — смущенно спросил Гарри.
"Нет, — сказал Рон, снова глядя на Гарри с тревогой. — Джинни, правда, дрожала, как в лихорадке…"
Гарри был в недоумении. Он чувствовал слабость и озноб, как после тяжелого гриппа; и еще ему стало стыдно. Ну почему он так расклеился? Ведь с другими этого не произошло…
Профессор Лупин вернулся. Он остановился на пороге, осмотрелся и сказал, слегка улыбаясь: "Знаете, ведь этот шоколад не отравлен…"
Гарри откусил кусочек и, к большому удивлению, почувствовал тепло, внезапно разлившееся по всему телу, до кончиков пальцев.
"Мы прибываем в Хогвартс через десять минут, — сказал профессор Лупин. — Гарри, тебе лучше?"
Гарри не стал спрашивать, откуда профессор Лупин знает его имя.
"Лучше", — ответил он смущенно.
Остаток пути они мало говорили. И вот наконец поезд остановился на станции Хогсмид; все начали выходить, поднялась суматоха: совы ухали, кошки мяукали, жаба Невилла громко квакала из-под его шапки. На маленькой платформе было очень холодно; дождь хлестал ледяным потоком. "Первогодки, сюда!" — послышался знакомый голос. Гарри, Рон и Эрмиона обернулись и увидели гигантский силуэт Хагрида на другом конце платформы. Он сопровождал испуганных новичков в традиционном путешествии через озеро.
"Эй, вы трое, как делишки?" — прокричал Хагрид поверх голов. Они помахали ему, но поговорить было невозможно, потому что толпа на платформе оттесняла их. Гарри, Рон и Эрмиона последовали за остальными школьниками на размытую дорогу, где их ожидала как минимум сотня повозок. Гарри подумал, что каждую из них везла невидимая лошадь, потому что, как только они сели в повозку и закрыли дверь, она с грохотом и тряской тронулась сама по себе.
В повозке пахло соломой и плесенью. После шоколада Гарри стало намного лучше, но он по-прежнему чувствовал слабость. Рон и Эрмиона посматривали на него искоса, как будто опасались, что он опять потеряет сознание.
Когда повозка проследовала к величественным литым чугунным воротам, обрамленным каменными колоннами с фигурами крылатых кабанов наверху, Гарри увидел еще двух дементоров гигантского роста в капюшонах, стоящих на страже по обе стороны ворот. Волна тошнотворного холода подступила снова; он откинулся назад на неровное сиденье и не открывал глаза, пока они не проехали ворота. Повозка ускорила движение по длинной дороге вверх, к замку; Эрмиона высунулась из окошка, глядя на приближающиеся башни и башенки. Наконец повозка качнулась и остановилась, и Эрмиона с Роном вышли.
Когда Гарри вылез из повозки, он услышал довольный голос, говоривший со знакомой ленивой интонацией:
"Ты потерял сознание, Поттер? Лонгботтом не соврал? Ты в самом деле упал в обморок?"
Малфой, с выражением злорадства на лице и злобно сверкающими глазами, оттолкнул локтем Эрмиону, заслонив Гарри дорогу к каменной лестнице в замок.
"Отвали, Малфой", — процедил Рон сквозь зубы.
"Ты тоже брякнулся, Висли? Тоже испугался страшного бяки-дементора, а?"
"Что здесь происходит?" — послышался тихий голос. Профессор Лупин только что вышел из соседнего экипажа.
Малфой неприязненно посмотрел на профессора Лупина, задержав взгляд на его залатанной мантии и полуразвалившемся чемодане. С тенью сарказма в голосе он сказал: "Ничего… гм… профессор", — затем ухмыльнулся Краббу и Гойлу, и двинулся по лестнице в замок.
Эрмиона подтолкнула Рона, поторапливая, и все трое, включая Гарри, влились в толпу, устремившуюся вверх по ступеням, через гигантские дубовые двери, в огромный вестибюль, освещенный горящими факелами. Оттуда величественная мраморная лестница вела на верхние этажи.
Дверь направо в Большой Зал была открыта. Гарри пошел туда вслед за всеми, но только успел взглянуть на волшебный потолок, сегодня черный и затянутый облаками, как услышал голос: "Поттер! Грангер! Мне нужно поговорить с вами".
Гарри и Эрмиона удивленно оглянулись. Их звала профессор Мак-Гонагалл, учитель преобразования и глава гриффиндорского колледжа. Она была очень строга на вид, ее волосы как всегда были собраны в тугой узел; на глазах — квадратные очки. Гарри пробирался к ней с тяжелым предчувствием: в ее присутствии ему всегда казалось, что он что-то натворил.