"Незачем так волноваться — нам просто нужно поговорить в моем кабинете, — сказала она им. — Иди в зал со всеми, Висли".
Рон проводил взглядом Гарри и Эрмиону; вслед за профессором Мак-Гонагалл они прошли через вестибюль, мраморную лестницу и коридор.
Когда они вошли в ее маленький кабинет с большим уютным камином, профессор Мак-Гонагалл жестом разрешила Гарри и Эрмионе присесть. Сама она села за свой стол и сказала: "Профессор Лупин прислал сову с дороги, чтобы сообщить, что тебе стало плохо в поезде, Поттер".
Не успел Гарри ответить, как раздался тихий стук в дверь и мадам Помфрей, медсестра, вбежала в кабинет.
Гарри почувствовал, что краснеет. Мало того, что он потерял сознание (или что там с ним случилось?), так теперь еще и все это ненужное внимание.
"Я прекрасно себя чувствую, — сказал он. — Все в порядке".
"О, так это ты? — сказала мадам Помфрей, не обращая внимания на его слова. Она наклонилась к нему и начала тщательно его осматривать. — Я так поняла, ты опять попал в какую-то историю?"
"Поппи, это был дементор", — пояснила профессор Мак-Гонагалл.
Они невесело переглянулись, и мадам Помфрей неодобрительно хмыкнула.
"Окружить школу дементорами, — пробормотала она, откидывая волосы со лба Гарри и проверяя его температуру. — Он будет не последним, кто потеряет сознание. Да, он очень слабый, и температура понижена. Ужасные твари, эти дементоры, и их действие на людей и без того хрупких…"
"Я не хрупкий!" — запальчиво произнес Гарри.
"Ну, конечно же", — рассеянно ответила мадам Помфрей, проверяя его пульс.
"Что ему требуется? — строго спросила профессор Мак-Гонагалл. — Постельный режим? Может быть, ему стоит провести ночь в больничном крыле?"
"Да я в полном порядке!" — закричал Гарри, подпрыгивая. Мысль о том, что скажет Драко Малфой, если ему придется пойти в больничное крыло, была пыткой.
"Что ж, как минимум, шоколад", — сказала мадам Помфрей, пытаясь заглянуть Гарри в глаза.
"Я уже ел, — сказал Гарри. — Профессор Лупин дал мне немного. Он нас всех угостил".
"Дал шоколад, надо же, — произнесла мадам Помфрей с одобрением. — Ну наконец-то у нас есть учитель защиты от темных сил, который знает свое дело".
"Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь, Поттер?" — сухо спросила профессор Мак-Гонагалл.
"Да", — ответил Гарри.
"Очень хорошо. Тогда, будь любезен, подожди немного за дверью, пока я переговорю с мисс Грангер о ее расписании уроков; после этого мы вместе пойдем на праздничный вечер".
Гарри вышел в коридор с мадам Помфрей, которая направилась в больничное крыло, бормоча что-то себе под нос. Ему пришлось подождать несколько минут; затем из кабинета вышла радостная Эрмиона, вслед за ней — профессор Мак-Гонагалл; и все трое спустились обратно по мраморной лестнице в Большой Зал.
Там темнело море черных остроконечных шляп; длинные столы Колледжей были забиты студентами. Их лица сияли при свете тысяч свечей, которые висели в воздухе над столами. Профессор Флитвик, маленький волшебник с всклокоченными светлыми волосами, уносил старинную шляпу и трехногий табурет из зала.
"Ой, мы пропустили сортировочную церемонию!" — тихо сказала Эрмиона.
Новички в Хогвартсе разбивались по колледжам, надевая сортировочную шляпу, которая выкрикивала наиболее подходящий для данного ученика колледж (Гриффиндор, Рэйвенкло, Хаффлпафф или Слитерин). Профессор Мак-Гонагалл направилась к своему пустующему креслу за столом преподавателей, а Гарри и Эрмиона тихонечко пошли в сторону гриффиндорского стола. Ученики оглядывались на них и некоторые показывали на Гарри. Неужели история про его обморок при встрече с дементором так быстро стала всем известна?
Они с Эрмионой сели по обе стороны от Рона, который занял для них места.
"Что она вам говорила?" — прошептал он Гарри.
Гарри начал было шепотом рассказывать, но в этот момент директор встал, чтобы произнести речь, и Гарри замолчал.
Профессор Дамблдор, несмотря на почтенный возраст, как всегда, буквально лучился энергией. Светились серебряные волосы, длинная борода и кривой нос. И даже очки в форме полумесяца приветливо поблескивали. О нем часто говорили, как о величайшем волшебнике современности, но Гарри уважал его не за это. Было невозможно не доверять Албусу Дамблдору, и Гарри, глядя как тот улыбается студентам, впервые после встречи с дементором почувствовал себя спокойно.
"Добро пожаловать! — произнес Дамблдор. Пламя свечей мерцало на его бороде. — Добро пожаловать — на новый учебный год в Хогвартс! Я должен обсудить с вами несколько вопросов, и поскольку один из них очень серьезен, думаю, будет лучше, если с него я и начну, перед тем, как мы приступим к нашему пиру…"
Дамблдор откашлялся и продолжал: "Как вы все уже знаете после досмотра в Хогвартском экспрессе, в нашей школе будут находиться дементоры из Азкабана. Они здесь по распоряжению Министерства магии".
Он сделал паузу, и Гарри вспомнил слова мистера Висли о недовольстве Дамблдора тем, что охранять школу поручено дементорам.
"Они установили вахту на всех входах в Хогвартс, — продолжал Дамблдор, — и пока они здесь, я запрещаю покидать территорию школы без разрешения. Дементоров невозможно обмануть фокусами или переодеванием — и даже плащами-невидимками, — добавил он, и Гарри с Роном переглянулись. — По своей природе дементоры не воспринимают просьб и извинений. Поэтому я прошу вас не давать им повода напасть на вас. Я поручаю префектам и нашим новым Главным Префектам принять все меры, чтобы избежать столкновения учеников с дементорами", — добавил он.
Перси, сидевший неподалеку, выпятил грудь и с гордостью огляделся. Дамблдор снова замолчал; он окинул зал серьезным взглядом, и никто не шевельнулся и не издал ни звука.
"А теперь о приятном, — продолжил он. — Для меня большое удовольствие приветствовать двух новых учителей в этом учебном году".
"Во-первых, профессора Лупина, великодушно согласившегося занять место учителя защиты от темных сил".
Жидкие аплодисменты прозвучали без особого энтузиазма. Только те, кто был в купе с профессором Лупиным, хлопали изо всех сил, и Гарри вместе с ними. Рядом с другими учителями, нарядившимися в лучшие мантии, профессор Лупин выглядел совершенно невпечатляюще.
"Посмотри на Снэйпа!" — прошептал Рон на ухо Гарри.
Профессор Снэйп, учитель алхимии, бросал через стол взгляды на профессора Лупина. Все знали, что Снэйп хотел бы занять место учителя защиты от темных сил, но даже Гарри, ненавидевший Снэйпа, был потрясен выражением, искривившим его узкое, желтое лицо. Это была даже не ярость, это была ненависть. Гарри знал это выражение слишком хорошо: он видел его каждый раз, когда Снэйп смотрел на него.
"И наш второй новичок, — продолжил Дамблдор, когда прохладные аплодисменты профессору Лупину затихли. — Я с сожалением должен сказать, что профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за волшебными животными, вышел на пенсию в конце прошлого лета, чтобы успеть насладиться жизнью, пока не потерял все свои конечности. Тем не менее, я счастлив сообщить вам, что его место займет ни кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился на эту работу в дополнение к обязанностям лесника".
Потрясенные Гарри, Рон и Эрмиона переглянулись и присоединились к аплодисментам, особенно громким за столом Гриффиндора. Гарри бросил взгляд на Хагрида. Тот покраснел и смотрел на свои огромные руки, пряча широкую улыбку в запутанной черной бороде.
"Мы должны были догадаться! — кричал Рон, стуча по столу. — Кто бы еще порекомендовал кусающийся учебник?"
Гарри, Рон и Эрмиона закончили аплодировать последними, и, когда профессор Дамблдор снова начал говорить, увидели, что Хагрид вытирал глаза скатертью.
"Ну что ж, я думаю, все важное я сказал, — произнес Дамблдор. — Приступим к пиру!"
Золотые тарелки и кубки перед ними внезапно наполнились едой и напитками. Гарри, вдруг ощутивший страшный голод, наложил в свою тарелку все, до чего смог дотянуться, и приступил к еде.