Это было больше, чем Гарри ожидал. Он привык управлять метлой; но не был уверен, что это будет похоже на управление гиппогрифом.
"Ну, забирайся, туда, где крылья сходятся, — сказал Хагрид. — И смотри, не выдерни у него перо, он этого не любит…"
Гарри поставил ногу на крыло Конклюва и взобрался ему на спину. Конклюв встал. Гарри не знал, за что ухватиться; вся спина гиппогрифа была покрыта перьями.
"Ну, давай", — прорычал Хагрид, похлопывая гиппогрифа под крыльями.
Без предупреждения огромные четырехметровые крылья раскрылись по бокам Гарри, и он едва успел ухватить гиппогрифа за шею, перед тем, как тот взмыл в воздух. Это даже отдаленно не напоминало полеты на метле. Гарри точно знал, что ему больше нравится. Крылья гиппогрифа, хлопавшие по бокам, приносили массу неудобств — они поддевали Гарри под ноги, и ему казалось, что он непременно свалится. Блестящие перья выскальзывали из пальцев, но он не решался схватиться за них покрепче. В отличие от ровного полета Нимбус-2000, его постоянно бросало из стороны в сторону каждый раз, когда гиппогриф взмахивал крыльями.
Конклюв сделал круг над загоном и начал снижаться. Этого-то Гарри и опасался. Он наклонился назад, когда гладкая шея опустилась, чувствуя, что сейчас кувыркнется вперед, потом ощутил глухой удар, когда четыре лапы коснулись земли. Он сумел удержаться и выпрямился.
"Молоток, Гарри! — заорал Хагрид, когда все, кроме Малфоя, Крабба и Гойла, приветствовали его. — Ну, еще кто-нибудь хочет пойти?"
Ободренные успехом Гарри, ребята осторожно перебрались в загон. Хагрид отвязывал гиппогрифов одного за другим, и вскоре загон превратился в некое подобие придворного раута: все были заняты поклонами и реверансами. Невилл периодически отбегал от своего гиппогрифа, который, казалось, не хотел преклонять колени. Рон и Эрмиона упражнялись на гнедом под наблюдением Гарри.
Малфой, Крабб и Гойл захватили Конклюва. Он уже поклонился Малфою, который теперь с презрительным видом хлопал его по клюву.
"Это очень просто, — медленно протянул Малфой, так громко, чтобы Гарри услышал. — Раз уж даже Поттер смог… Спорю, ты не опасен! — сказал он гиппогрифу. — Опасен ты, или нет, а, большая уродливая скотина?"
В ответ мелькнули серебряные когти; Малфой пронзительно вскрикнул, в следующий момент Хагрид уже надевал ошейник Конклюву, оттаскивая его от Малфоя, скрючившегося на траве. По его одежде растекалась кровь.
"Я умираю! — завопил Малфой, и класс запаниковал. — Посмотрите, я умираю! Он убил меня!"
"Нет, нет, не умираешь! — заверил его Хагрид, бледнея. — Кто-нибудь помогите мне… надо унести его отсюда…"
Эрмиона поспешила придержать ворота. Хагрид легко поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел длинную, глубокую рану на руке у Малфоя, из которой лилась кровь. Хагрид бросился вверх по склону к замку.
Ошеломленные ученики не спеша последовали за ними. Слитеринцы возмущались.
"Они должны сейчас же его уволить!" — сказала заплаканная Панси Паркинсон.
"Малфой сам виноват!" — огрызнулся Дин Томас. Крабб и Гойл угрожающе напрягли мускулы.
Все взобрались по каменным ступенькам в пустынный холл.
"Пойду посмотрю, все ли с ним в порядке!" — сказала Панси, и все проводили ее взглядом, когда она взбиралась по мраморной лестнице. Слитеринцы, все еще недовольно переговариваясь, двинулись к своей гостиной в подземелье. Гарри, Рон и Эрмиона пошли вверх по лестнице в гриффиндорскую башню.
"Думаете, с ним все будет в порядке?" — нервно произнесла Эрмиона.
"Конечно. Мадам Помфрей лечит порезы за секунду", — сказал Гарри, которому медсестра залечивала намного более серьезные раны.
"Ужасно, что это случилось на первом занятии у Хагрида, — волновался Рон. — Поверьте, Малфой, подпортит Хагриду репутацию…"
На ужин они одни из первых пришли в Большой Зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.
"Они же не уволят его?" — тревожно спросила Эрмиона, так и не прикоснувшись к пудингу с мясом и почками.
"Надеюсь, что нет", — сказал Рон. Он тоже был не в состоянии есть.
Гарри наблюдал за столом слитеринцев. Большая группа учеников, включая Крабба и Гойла, громко переговаривалась. Гарри был уверен, что они сочиняли свою собственную версию о ранении Малфоя.
"Ну, нельзя сказать, что первый день был неинтересным", — мрачно произнес Рон.
После ужина они пошли наверх в людную гостиную Гриффиндора и попытались сделать домашнее задание, которое задала им профессор МакГоннагалл, но то и дело отрывались и выглядывали в окно башни.
"В хижине Хагрида горит свет", — вдруг сказал Гарри.
Рон посмотрел на часы.
"Если мы поторопимся, мы сможем спуститься и повидать его. Еще довольно рано…"
"Не знаю", — медленно протянула Эрмиона, и Гарри увидел, как она посмотрела на него.
"Мне же можно гулять по территории, — многозначительно сказал он, — Сириус Блэк вроде не прошел еще дементоров, правда?"
Так что они убрали свои учебники и вышли через проход в портрете, радуясь, что никого не встретили у входа, так как не были совсем уверены, что им можно было выходить.
Выпала роса и трава казалась почти черной в сумерках. Они подошли к хижине Хагрида, постучали, и услышали в ответ знакомое раскатистое: "Войдите".
Хагрид сидел за своим низким деревянным столом; волкодав Клык положил голову ему на колени. Едва взглянув на Хагрида, они поняли, что он много выпил. Перед ним стояла оловянная кружка размером с ведро, а глаза у него съехали в кучку.
"Подозреваю, что я установил рекорд, — уныло сказал он, когда узнал их. — Не думаю, что в школе когда-нибудь был учитель, проработавший всего один день".
"Хагрид, тебя же не уволили!" — выдохнула Эрмиона.
"Пока нет, — горько произнес Хагрид, сделав большой глоток того, что было в кружке. — Но это только вопрос времени, конечно, после того, как Малфой…"
"Как он? — спросил Рон, когда они присели. — Рана не серьезная?"
"Мадам Помфрей сделала все, что было в ее силах, — уныло сообщил Хагрид, — но он говорит, что рука все еще болит… весь в бинтах… стонет…"
"Он притворяется, — сказал Гарри. — Мадам Помфрей может вылечить все что угодно. Она заново вырастила половину моих костей в прошлом году. Поверь, Малфой просто старается извлечь выгоду из своего положения".
"Ясный пень, попечителям уже доложили, — грустно вздохнул Хагрид. — Сказали, я взял слишком круто. Надо было оставить гиппогрифов на потом… а начать с флобберов или кого-нибудь в этом роде… А так хотелось, чтоб всем понравилось. Эх, сам виноват…"
"Хагрид, это Малфой виноват", — сказала Эрмиона.
"Мы свидетели, — подтвердил Гарри. — Ты же сказал, что гиппогрифы нападают, если их оскорбить. А Малфой не слушал. Скажи Дамблдору, что произошло на самом деле".
"Да, Хагрид, не беспокойся, мы поддержим тебя", — отозвался Рон.
Слезы потекли из глаз Хагрида. Он схватил Гарри и Рона и прижал к себе, чуть не переломав им кости.
"Думаю, что ты достаточно выпил, Хагрид", — твердо сказала Эрмиона. Она взяла кружку со стола и вышла наружу, чтобы вылить ее содержимое.
"Может она и права", — заметил Хагрид, отпуская Гарри и Рона, которые отшатнулись, потирая ребра. Хагрид с усилием оторвался от стула и пошел вслед за Эрмионой на улицу. Они услышали громкий всплеск.
"Что он сделал?" — обеспокоено спросил Гарри, когда Эрмиона вошла с пустой кружкой.
"Опустил голову в бочку с водой", — ответила Эрмиона, убирая кружку.
Хагрид вернулся, с его волос и бороды текла вода. Он вытер глаза.
"Так-то, кажись, лучше, — приговаривал он, по-собачьи встряхивая головой и обрызгивая всех вокруг. — Спасибочки, что пришли, я вот…" — тут Хагрид замер, уставившись на Гарри, как будто только что заметил его.
"НЕТ, ТЫ СООБРАЖАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ? — внезапно заорал он так, что они подпрыгнули. — ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ГУЛЯТЬ В ТЕМНОТЕ, ГАРРИ! А, ВЫ, ДВОЕ ХОРОШИ! ЧТО ВЫ ЕМУ ПОЗВОЛЯЕТЕ!?"
Хагрид шагнул к Гарри, схватил его за руку и подтолкнул к двери.