"Может быть, он умеет телепортироваться, — предположил мальчик из Рэйвенкло неподалеку. — Появляться прямо из воздуха, а?"
"Он мог кем-нибудь переодеться", — добавил пятиклассник из Хаффлпаффа.
"Или влететь в окно", — сказал Дин Томас.
"Неужели я единственная читала "Историю Хогвартса?"" — сердито спросила Эрмиона у Гарри и Рона.
"Скорее всего, — ответил Рон. — А почему ты спрашиваешь?"
"Потому что замок защищен не просто стенами, понимаете, — Эрмиона пыталась подобрать слова, — на него наложено много заклятий специально для желающих проскользнуть незамеченными. Сюда нельзя телепортироваться. И я хотела бы посмотреть на маскировку, которая обманет дементоров. Они охраняют каждый вход. Они бы увидели, как он влетает. А Филч знает все секретные коридоры, их закроют…"
"Я выключаю свет! — объявил Перси. — Всем лечь в спальные мешки и замолчать!"
Свечи одновременно потухли. Свет исходил только от летавших между спящими серебристых привидений и завороженного потолка, усыпанного звездами. Потолок и шепот, до сих пор наполнявший зал, создавали ощущение, что они спят на обдуваемой легким ветерком улице.
Каждый час в зале появлялся кто-нибудь из учителей, проверяя, все ли в порядке. Около трех часов ночи, когда многие ученики наконец заснули, в зал вошел профессор Дамблдор. Гарри следил за тем, как он искал Перси, который, пробираясь между спальными мешками, отчитывал болтунов. Перси был совсем недалеко от Гарри, Рона и Эрмионы, притворившихся спящими, когда Дамблдор подошел к нему.
"Что-нибудь нашли, профессор?" — шепотом спросил Перси.
"Нет. Здесь все в порядке?"
"Все под контролем, сэр".
"Отлично. Их можно пока не будить. Я нашел временного охранника для входа в гриффиндорскую башню. Завтра вы сможете вернуться".
"А как же Толстушка, сэр?"
"Прячется в карте Аргилшира на третьем этаже. Скорее всего, она не хотела пускать Блэка без пароля, и он напал на нее. Она все еще ужасно расстроена, но как только она успокоится, я попрошу мистера Филча отреставрировать ее картину".
Гарри услышал скрип двери и чьи-то шаги.
"Господин директор? — это был Снэйп. Гарри лежал неподвижно и слушал. — Мы обыскали весь четвертый этаж. Его там нет. Филч проверил подземелья; там тоже никого".
"А как насчет астрономической башни? А кабинет профессора Трелони? Совятня?"
"Все проверено".
"Очень хорошо, Северус. Я и не ожидал, что Блэк задержится в замке".
"Как вы думаете, каким образом он попал внутрь?"
Гарри слегка приподнял голову, чтобы освободить второе ухо.
"У меня много предположений, Северус, одно не правдоподобнее другого". Гарри, щурясь, приоткрыл глаза и посмотрел туда, где они находились; Дамблдор стоял к нему спиной, и Гарри видел только внимательное лицо Перси и профиль недовольного Снэйпа:
"Господин директор, вы помните наш разговор накануне… гм… семестра?" — спросил Снэйп, еле двигая губами, как будто пытаясь исключить Перси из разговора.
"Я помню, Северус", — ответил Дамблдор, с ноткой предупреждения в голосе.
"Практически невозможно… для Блэка… проникнуть в школу без помощи изнутри. Я уже говорил вам, но вы решили…"
"Я не верю, чтобы кто-то замке помог Блэку войти, — ответил Дамблдор не допускающим возражений тоном, и Снэйп замолчал. — Я должен спустится вниз к дементорам, — продолжил Дамблдор. — Я обещал сообщить им, когда мы закончим поиски".
"Может быть, они хотят помочь, сэр?" — спросил Перси.
"Хотят, — холодно ответил Дамблдор. — Но ни один дементор не переступит порог этого замка, пока я директор".
Перси смутился. Осторожно и быстро Дамблдор покинул зал. Снэйп замер на мгновение, глядя ему вслед, и тоже удалился.
Гарри посмотрел на Рона и Эрмиону, которые не спали и прислушивались к разговору.
"О чем это они говорили?" — тихо поинтересовался Рон.
Следующие несколько дней вся школа обсуждала только Сириуса Блэка. Теории его проникновения в замок становились все более нелепыми; Ханна Аббот из Хаффлпаффа потратила почти весь урок травоведения на то, чтобы рассказать всем, кто готов был слушать, новую теорию: Блэк проник в замок под видом цветочного куста.
Разодранный холст Толстушки был снят со стены и заменен портретом Сэра Кадогана на толстом сером пони. Никто этому особенно не радовался. У сэра Кадогана было два занятия: он либо вызывал всех проходящих на дуэль, либо изобретал очень сложные пароли, которые менялись как минимум два раза в день.
"Он просто сумасшедший, — недовольно сказал Шэймус Финниган Перси. — Нельзя было взять кого-нибудь другого?"
"Другие портреты отказались, — ответил Перси. — Испугались того, что случилось с Толстушкой. Сэр Кадоган был единственным добровольцем".
Но сэр Кадоган был ничто по сравнению с другими проблемами Гарри. Теперь за ним постоянно присматривали. Учителя под разными предлогами вдруг начали провожать его до классов, а Перси (следуя, как думал Гарри, указаниям миссис Висли) постоянно ходил за ним по пятам, словно чрезвычайно гордая сторожевая собака. В довершение всего, профессор Мак-Гонагалл пригласила Гарри в свой кабинет. Ее лицо ее было печально, словно кто-то умер:
"Больше нет смысла скрывать от тебя, Поттер, — серьезно сказала она. — Я знаю, что это потрясет тебя, но Сириус Блэк…"
"Я знаю, он за мной охотится, — закончил за нее Гарри. — Я слышал, как папа Рона рассказывал его маме. Мистер Висли работает в Министерстве магии".
Профессор Мак-Гонагалл оторопела. Она глядела на Гарри несколько секунд, потом сказала:
"Вот как! В таком случае, Поттер, ты поймешь, почему я считаю, что тебе нельзя посещать вечерние тренировки по квиддитчу. В открытом поле, только с командой, это очень опасно, Поттер…"
"Но ведь у нас в субботу матч! — возразил Гарри. — Я должен тренироваться, профессор!"
Профессор Мак-Гонагалл задумалась. Гарри знал, что она была очень заинтересована в победе; в конце концов, ведь это она выбрала Гарри Ловцом. Он ждал, затаив дыхание:
"Гмм… — профессор Мак-Гонагалл встала и посмотрела в окно на поле для квиддитча, которое еле виднелось сквозь дождь. — Бог знает, как я хочу увидеть кубок в руках гриффиндорской команды… Но все равно, Поттер… Мне будет спокойнее, если там будет учитель. Я попрошу мадам Хуч присутствовать на ваших тренировках".
Чем меньше времени оставалось до матча, тем хуже становилась погода. Несмотря на это, команда Гриффиндора продолжала упорно тренироваться под надзором мадам Хуч. Потом, за день до субботнего матча, Оливер Вуд принес неприятные известия:
"Мы не играем со Слитерином! — сердито объявил он. — Флинт только что подошел ко мне. Мы играем с Хаффлпаффом вместо них".
"Почему?" — возмутилась команда.
"Флинт заявил, что у их ловца до сих пор болит рука, — сквозь зубы процедил Вуд. — Но ясно, для чего они это делают. Не хотят играть в такую погоду. Они думают, что она уменьшит их шансы…"
Весь день на улице лил дождь и дул сильный ветер, и пока Вуд говорил издалека донеслись раскаты грома:
"С рукой Малфоя все в порядке! — возмутился Гарри. — Он притворяется!"
"Я знаю, но мы не можем этого доказать, — с горечью сказал Вуд. — И мы тренировались для того, чтобы играть со Слитерином, а вместо этого играем с Хаффлпаффом, а у них совсем другая тактика. Теперь у них новый капитан и ловец, Седрик Диггори…"
Ангелина, Алисия и Кэти неожиданно захихикали.
"В чем дело?" — спросил Вуд, пораженный таким легкомысленным поведением.
"Это тот самый парень, высокий и красивый?" — спросила Ангелина.
"Сильный и молчаливый", — добавила Кэти, и они опять начали хихикать.
"Он молчаливый только потому, что и двух слов связать не может, — вмешался Фред. — Я не пойму из-за чего ты так переживаешь, Оливер. Хаффлпаффцы — слабаки. В последний раз, когда мы с ними играли, Гарри поймал снитч за пять минут, помнишь?"
"Мы играем в абсолютно других условиях! — завопил Вуд, вылупив глаза. — Диггори очень хорошо играет! Он великолепный ловец! Я боюсь, что мы проиграем! Некогда отдыхать! Нужно тренироваться! Слитеринцы хотят сбить нас с толку! Мы должны победить!"