"Ты здорово нагнал страху на мистера Малфоя", — сказал Лупин, усмехнувшись.
Гарри вытаращил глаза. Его взору предстала живописная куча-мала из Малфоя, Крабба, Гойла и Маркуса Флинта, капитана слитеринской команды. Они изо всех сил пытались выбраться из длинных черных плащей с капюшонами. Малфою, видимо, пришлось забраться Гойлу на плечи, чтобы дементор получился соответствующего роста. Над бравой четверкой, с выражением ярости на лице, возвышалась профессор Мак-Гонагалл.
"Недостойный обман! — кричала она. — Низкая и подлая попытка навредить ловцу Гриффиндора! Вы получите наказание и пятьдесят очков со Слитерина! Я непременно поговорю об этом с профессором Дамблдором! А вот и он!"
Вот это уж точно служило официальным подтверждением победы Гриффиндора. Рон, с боем проложивший себе дорогу к Гарри, сложился пополам от хохота, наблюдая, как Малфой выкарабкивается из плаща, а Гойл, чертыхаясь, пытается освободить застрявшую голову.
"Пошли, Гарри, — сказал Джордж, тоже добравшийся до них. — Сейчас будет вечеринка! Прямо в гостиной Гриффиндора!"
"Отлично", — согласился Гарри, и, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете, он, вместе с остальными членами команды, так и не снявшими своей алой формы, двинулся в обратный путь к замку.
Казалось, они уже выиграли кубок по квиддитчу. Вечеринка продолжалась весь вечер и далеко за полночь. Фред и Джордж Висли исчезли на пару часов и возвратились с огромным количеством бутылок масляного эля, тыквенной шипучки, таща сумки со сластями из "Горшочка с медом".
"Как ты это сделал?" — восхитилась Ангелина Джонсон, когда Джордж начал бросать в толпу мятных лягушек.
"С небольшой помощью Лунатика, Червехвоста, Большелапого и Сохатого", — заговорщически подмигнул Гарри Фред.
Только один человек не присоединился к празднику. Эрмиона сидела в углу, упрямо пытаясь читать огромную книгу, озаглавленную "Домашняя жизнь и общественное поведение британских магглов". Гарри выбрался из-за стола, где Фред и Джордж показывали фокусы с бутылками из-под эля и подсел к ней.
"Тебе удалось вырваться на матч?" — спросил он.
"Конечно, — сказала Эрмиона странным голосом, не поднимая глаз. — И я очень рада, что мы победили, и думаю, что ты в самом деле был в отличной форме, но мне нужно прочитать это к понедельнику".
"Ладно, Эрмиона, садись к нам, съешь чего-нибудь", — предложил Гарри, поглядывая на Рона и пытаясь определить, готов ли тот зарыть топор войны.
"Я не могу, Гарри. Я должна прочитать еще четыреста двадцать две страницы! — возразила Эрмиона с истерическими нотками в голосе. — Да к тому же… — она тоже посмотрела на Рона. — Он же будет против".
С этим трудно было поспорить, тем более что именно в этот момент Рон громко заявил: "Если бы Скабберса не съели, он бы сам слопал сейчас парочку молочных мух. Они ему так нравились…"
Эрмиона залилась слезами. Прежде чем Гарри успел что-нибудь сказать, она подхватила свою громадную книгу и, рыдая, бросилась к лестнице, ведущей в спальни девочек.
"Может хватит?" — тихо спросил Рона Гарри.
"Нет, — категорично отрезал Рон. — Да если она хотя бы сказала, что сожалеет… но Эрмиона же никогда не признает себя неправой. Она продолжает вести себя так, словно Скабберс уехал на каникулы или что-нибудь вроде того".
Гриффиндорская вечеринка закончилась только тогда, когда в гостиной появилась профессор Мак-Гонагалл в отделанном шотландкой халате и с сеточкой на волосах, и настояла на том, что в час ночи всем положено спать. Гарри и Рон, продолжая обсуждать матч, взобрались по ступенькам в спальню. Бесконечно усталый, но счастливый, Гарри улёгся в постель, задёрнул занавески с четырех сторон своего балдахина, чтобы закрыться от лунного света, откинулся на спину и тотчас же заснул.
Ему приснился очень странный сон. Он шел через лес со Всполохом на плече, следуя за кем-то серебристо-белым. Этот кто-то петлял между деревьями, и Гарри удавалось только мельком увидеть его. Мечтая догнать ускользающую тень, Гарри ускорил шаг, но как бы он не торопился, его проводник опережал его. Гарри перешел на бег, и услышал впереди топот копыт. Теперь он уже бежал со всех ног, но и неведомое существо летело во весь опор. Затем он оказался на краю поляны и…
"Ма-ма-а-а!"
Гарри проснулся так внезапно, словно получил пощечину. Не ориентируясь в кромешной тьме, он шарил по занавескам, чувствуя, что рядом кто-то есть, и голос Шэймуса Финнигана с другого конца комнаты спросил: "Что случилось?"
Гарри показалось, что он услышал, как захлопнулась дверь спальни. Разобравшись наконец в занавесках, он рванул их в стороны, и в тот же момент Дин Томас зажег лампу.
Рон сидел на кровати, с выражением безграничного ужаса на лице.
"Блэк! Сириус Блэк! С ножом!"
"Что?"
"Здесь! Только что! Разрезал полог! А я проснулся!"
"Рон, ты уверен, что тебе не приснилось?" — спросил Дин.
"Посмотри на полог! Я тебе говорю, он был здесь!"
Они все выкарабкались из кроватей, Гарри первым добежал до двери, и они рванули вниз по лестнице. Позади них начали распахиваться двери и зазвучали сонные голоса.
"Кто кричал?"
"Что вы делаете?"
Гостиная озарялась отблесками умирающего огня, освещавшего остатки пиршества. В ней было пусто.
"Рон, ты уверен, что тебе не приснилось?"
"Я говорю вам, я его видел!"
"Что за шум?"
"Профессор Мак-Гонагалл сказала всем идти спать!"
Несколько девочек, накинув халаты и зевая, спустились по лестнице. Следом за ними появились и мальчики.
"Ну что, продолжим?" — с воодушевлением осведомился Фред Висли.
"Все обратно по лестнице!" — приказал Перси, спускаясь в гостиную и прикалывая к пижаме значок главного префекта.
"Перси… Сириус Блэк! — выговорил Рон, едва не теряя сознание. — В нашей спальне! С ножом! А я проснулся!"
В гостиной стало очень тихо.
"Глупости! — в ужасе возразил Перси. — Ты верно объелся, Рон — вот и приснился кошмар".
"Я тебе говорю…"
"Ну, право, достаточно, это уже слишком!"
Это была профессор Мак-Гонагалл. Она с грохотом захлопнула портрет и в негодовании огляделась.
"Я безусловно рада, что Гриффиндор выиграл матч, но это же просто нелепо! Перси, я ожидала от вас большего!"
"Профессор, я следовал вашим указаниям! — воскликнул Перси, кипя от возмущения. — Я только что сказал им разойтись обратно по спальням! Моему брату Рону приснился кошмар…"
"ЭТО БЫЛ НЕ КОШМАР! — завопил Рон. — ПРОФЕССОР, Я ПРОСНУЛСЯ, А РЯДОМ СТОЯЛ СИРИУС БЛЭК, ДЕРЖА НОЖ!"
Профессор Мак-Гонагалл уставилась на него.
"Что за чушь, Висли, как он мог пройти? Через портретный ход, что ли?"
"Его спросите! — сказал Рон, трясущимся пальцем указывая на обратную сторону картины с портретом сэра Кадогана. — Спросите его, видел ли он…"
Подозрительно глядя на Рона, профессор Мак-Гонагалл открыла портрет и вышла наружу. Вся гостиная затаила дыхание.
"Сэр Кадоган, вы позволили мужчине только что войти в гриффиндорскую башню?"
"Несомненно, благородная госпожа!" — откликнулся сэр Кадоган. Воцарилась ошеломленная тишина, и внутри и снаружи.
"Вы… Вы? — выговорила наконец профессор Мак-Гонагалл. — Но… но пароль!"
"У него есть пароли! — гордо произнес сэр Кадоган. — На всю неделю, моя госпожа! Записаны на маленьком клочке бумаги!"
Профессор Мак-Гонагалл протиснулась обратно в гостиную. Она была белой как мел.
"Какой… — сказала она, голос ее дрожал. — Какой непроходимый тупица записал пароли и потерял листок?"
Наступила абсолютная тишина, прерываемая тихими всхлипываниями. Невилл Лонгботтом, дрожа с головы до пальцев подкашивающихся ног, медленно поднял руку.
Глава Четырнадцатая Снэйп в ярости
Никто в гриффиндорской башне в ту ночь не спал. Все знали, что замок снова обшаривают, и бодрствовали в гостиной, ожидая новостей о поимке Блэка. Но на рассвете к ним поднялась профессор Мак-Гонагалл и объявила, что Блэку снова удалось сбежать.