Гарри пытался припомнить страницу 12 из книги: "Как бороться с нежеланием метлы давать задний ход".
"Это все из-за крови, как я уже говорила. Плохая кровь берет вверх. Нет, я, конечно, ничего не имею против твоей семьи, Петуния, — она похлопала по костлявой руке тети Петунии своей, здоровой как лопата, — но твоя сестрица была паршивой овцой. Такие появляются и в лучших семьях. Она сбежала с никудышным человеком, а результат ее проступка сидит прямо перед нами".
Гарри уставился в свою тарелку, слыша странный звон в ушах. "Крепко схватите метлу за хвост", — думал он. Но что было дальше, он не мог вспомнить. Голос тети Мардж, казалось, жужжал как одно из сверл дяди Вернона.
"Этот Поттер, — сказала тетя Мардж, ухватив бутылку бренди и подливая в свой стакан, а заодно и на скатерть, — ты никогда не говорил мне чем он занимался?"
Дяде Вернону и тете Петунии этот разговор явно не нравился. Дадли оторвался от пирога, и с любопытством уставился на родителей.
"Он… не работал, — пробормотал дядя Вернон, сверкнув глазами в сторону Гарри. — Был безработным".
"Так я и думала! — торжествующе заявила тетя Мардж, сделала огромный глоток бренди и вытерла подбородок рукавом. — Бесполезный, ни на что не годный, ленивый попрошайка, который…"
"Нет, он таким не был", — вдруг сказал Гарри.
За столом повисла тишина. Гарри трясло. Он еще никогда так не злился.
"Еще бренди? — дядя Вернон, побледнев, попытался спасти положение. Он опустошил бутылку в стакан тети Мардж. — Ты, парень, — зарычал он на Гарри, — можешь идти спать, давай топай…"
"Нет, Вернон — икнула тетя Мардж, подняв руку. Ее крошечные, налитые кровью глаза остановились на Гарри, — продолжай, мальчик, продолжай. Небось гордишься своими родителями? Они ж угробились в какой-то автомобильной катастрофе. Разумеется, пьяные были…"
"Нет, не в катастрофе!" — сказал Гарри, обнаружив, что уже стоит.
"Нет, нет, именно в катастрофе, ты гадкий маленький лгунишка, и оставили тебя обременять приличных, порядочных и постоянно трудящихся родственников! — закричала тетя Мардж, раздуваясь от ярости. — Ты наглый, неблагодарный маленький…"
Но внезапно тетя Мардж замолчала. Все слова оставили ее. Она прямо-таки раздувалась от ярости… все больше и больше. Ее широкое красное лицо стало еще шире — крошечные глазки вылезли из орбит, а рот превратился в щелочку, так, что она не могла вымолвить и слова — в следующую секунду несколько пуговиц на ее твидовом жакете лопнули и отскочили — она надувалась как ужасный шар, твидовый костюм трещал по швам, а пальцы стали похожи на салями.
"МАРДЖ!" — завопили дядя Вернон и тетя Петуния, когда она взмыла к потолку. Теперь она была совершенно круглой, как огромный живой бакен со свинячьими глазками, а ее руки и ноги торчали под странными углами. Она качалась под потолком, истерически икая. Риппер носился по комнате, яростно гавкая.
"НЕЕЕЕТ!!"
Дядя Вернон схватил тетю Мардж за ногу и стал тянуть ее вниз, но оторвался от пола сам. Секунду спустя Риппер подпрыгнул и сомкнул зубы на ноге дяди Вернона.
Гарри вылетел из гостиной, прежде чем кто-нибудь смог его остановить, направляясь к чулану под лестницей. Дверь чулана распахнулась не без помощи магии. Он подтащил свой чемодан к входной двери и помчался наверх в спальню. Там он бросился под кровать, к половице, и достал наволочку с учебниками и подарками на день рожденья. Потом распахнул шкаф, схватил клетку Хедвиг, и стрелой понесся вниз к чемодану. В этот момент из гостиной вырвался дядя Вернон с разодранной в кровавые лохмотья брючиной.
"ВЕРНИСЬ! — взревел он. — ВЕРНИСЬ И СДЕЛАЙ ЕЕ НОРМАЛЬНОЙ!"
Но безрассудный гнев овладел Гарри. Он распахнул чемодан, достал волшебную палочку и направил ее на дядю Вернона.
"Она это заслужила, — сказал Гарри, часто дыша. — Она заслужила то, что получила. А вы держитесь от меня подальше".
Он стал нащупывать позади себя защелку на двери.
"Я ухожу, — добавил Гарри. — С меня довольно".
И в следующий миг он вылетел на темную и тихую улицу, держа в руке клетку Хедвиг и толкая перед собой тяжелый чемодан.
Глава Третья "Ночной Рыцарь"
Гарри прошел несколько улиц, толкая чемодан, и наконец без сил опустился на невысокую стену в "Полумесяце магнолий". Он неподвижно сидел, прислушиваясь к быстрому стуку сердца и уходящему гневу.
Но после десяти минут блуждания в одиночестве по темным улицам им овладела паника. С какой стороны ни посмотри, еще никогда он не оказывался в столь безвыходной ситуации. Он очутился — совершенно один — в темном мире магглов, и ему было абсолютно некуда идти. И самое ужасное: он только что умышленно использовал магию, а это означало, что его, вероятнее всего, исключат из Хогвартса. Он настолько грубо нарушил "Постановление о разумном ограничении деятельности волшебников с незаконченным колдовским образованием", что не удивился бы, если представители Министерства магии появились прямо здесь, в парке.
Подумав об этом, Гарри вздрогнул и посмотрел в обе стороны "Полумесяца магнолий".
Что его ждет? Арестуют ли его, или просто изгонят из мира волшебников? Он вспомнил о Роне и Эрмионе, и его сердце упало. Гарри был уверен, что — виноват он или нет — Рон и Эрмиона сейчас помогли бы ему, но оба они были далеко за границей, а без улетевшей Хедвиг у него не было способа связаться с ними.
И маггловских денег у него тоже не было. В кошельке на дне чемодана лежало немного золотых волшебных монет, а остаток состояния, оставленного ему родителями, находился в подземелье волшебного банка Гринготтс в Лондоне. Но ему ни за что не дотащить чемодан до Лондона. Разве только…
Он посмотрел на волшебную палочку, которую по-прежнему сжимал в руке. Если его уже исключили из Хогвартс (его сердце сжалось), то еще немного волшебства ничего не изменит. У него был плащ-невидимка, доставшийся ему от отца. А что, если заколдовать чемодан, чтобы тот стал легким, как перышко, привязать его к метле, укрыться плащом и полететь в Лондон? Тогда он сможет взять остаток своих денег из сейфа и… начать жить как изгнанник. Это была ужасная перспектива, но он не мог сидеть на этой стене вечно, иначе вскоре ему пришлось бы объяснять полиции магглов, почему он бродит глубокой ночью с чемоданом, полным учебников по магии, и метлой.
Гарри снова открыл чемодан и разворошил его содержимое, ища плащ-невидимку, но внезапно выпрямился и оглянулся.
По странному покалыванию в затылке он почувствовал, что за ним следят, хотя улица казалась безлюдной, и ни в одном из окон больших квартирных домов не было видно света.
Гарри склонился к чемодану, а когда выпрямился, крепко сжимал в руке волшебную палочку. Он скорее почувствовал, чем услышал, что кто-то или что-то стоит в узком проходе между гаражом и изгородью позади него. Гарри бросил взгляд на темный проход. Если бы оно хоть немного пошевелилось, тогда он узнал бы, была ли это просто заблудившаяся кошка или… или что-то другое.
"Иллюмос", — пробормотал Гарри, и кончик волшебной палочки ярко вспыхнул, чуть не ослепив его. Он поднял ее над головой, и шершавые стены дома номер два вдруг слабо заискрились; дверь гаража осветилась, и между ними Гарри совершенно отчетливо увидел очертания чего-то огромного с большими блестящими глазами.
Гарри отступил назад и споткнулся, наткнувшись на свой чемодан. Он выбросил руку вперед, чтобы остановить падение, волшебная палочка полетела на землю, а он очутился в сточной канаве.
Раздался оглушительный удар, и Гарри закрыл лицо ладонями, чтобы защититься от неожиданной вспышки света. С криком он откатился назад на тротуар — и как раз вовремя. Секундой позже на месте, где он только что лежал, со скрежетом остановилась пара огромных колес. Подняв голову, Гарри увидел, что колеса принадлежат ярко-пурпурному трехэтажному омнибусу, который будто с неба свалился. Золотая надпись над ветровым стеклом омнибуса гласила: "Ночной Рыцарь".
Долю секунды Гарри размышлял, не потерял ли он разум от удара при падении. Затем из омнибуса выпрыгнул кондуктор в пурпурной униформе и громко произнес в темноту: