– В замок? – вкрадчиво переспросил Злей. – Зачем же ходить так далеко? Мы выйдем из-под ивы, и я просто позову дементоров. Они будут счастливы тебя видеть, Блэк… так счастливы, что, осмелюсь предположить, даже расцелуют…
Лицо Блэка, и без того лишенное красок, совсем побелело.
– Ты… ты должен меня выслушать, – хрипло каркнул он. – Эта крыса… посмотри на крысу…
Но глаза у Злея горели безумным огнем, какого Гарри еще не видал. Похоже, до него уже не достучаться.
– Пойдемте, вы все. – Он щелкнул пальцами, и концы веревок, связавших Люпина, скакнули ему в руки. – Я потащу оборотня. Возможно, дементоры и его захотят поцеловать…
Сам не понимая, что делает, Гарри в три прыжка пересек комнату и загородил дверь.
– Прочь с дороги, Поттер, тебе что, мало? – рявкнул Злей. – Если б я не появился и не спас твою драгоценную шкуру…
– За этот год профессор Люпин мог убить меня сто раз, – сказал Гарри. – Я бывал с ним наедине, он занимался со мной защитой от дементоров. Если он помогал Блэку, почему не прикончил меня?
– Не собираюсь разбираться в тонкостях психологии оборотней, – прошипел Злей. – Прочь с дороги, Поттер.
– ДА ВЫ ПРОСТО ЖАЛКИ! – выкрикнул Гарри. – ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОНИ ПОДШУТИЛИ НАД ВАМИ В ШКОЛЕ, ВЫ НЕ ХОТИТЕ ДАЖЕ ВЫСЛУШАТЬ…
– МОЛЧАТЬ! НЕ СМЕТЬ РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ В ТАКОМ ТОНЕ! – завопил Злей, совершенно ополоумев. – Яблочко от яблоньки! Я только что спас твою шкуру – тебе бы на коленях меня благодарить! Сдох бы, хороший был бы урок! Умер бы, как отец! Тот тоже был самый умный! Тоже не верил, что может ошибаться в Блэке! А теперь отойди или я заставлю! ПРОЧЬ С ДОРОГИ, ПОТТЕР!
Гарри решился за долю секунды. Злей не успел сделать ни шагу – Гарри поднял волшебную палочку.
– Экспеллиармус! – крикнул он.
Но не он один. Раздался взрыв, и дверь чуть не соскочила с петель; Злея вздернуло в воздух и впечатало в стену; он сполз на пол, и из-под волос потекла струйка крови. Он отключился.
Гарри оглянулся. Одновременно с ним обезоружить Злея решили и Рон с Гермионой. Злеева палочка высокой дугой пролетела по комнате и приземлилась на кровать рядом с Косолапсусом.
– Это вы зря, – сказал Блэк, взглянув на Гарри. – Надо было предоставить его мне…
Гарри избегал смотреть ему в глаза. Он и сейчас сомневался, что поступил правильно.
– Мы пошли против учителя… против учителя… – причитала Гермиона, испуганно глядя на безжизненное тело. – Что теперь с нами будет…
Люпин возился на полу, пытаясь выпутаться. Блэк поспешно нагнулся и его развязал. Люпин встал, потирая руки там, куда врезались веревки.
– Спасибо, Гарри, – сказал он.
– Я не говорю, что вам поверил, – огрызнулся Гарри.
– Значит, пришло время представить доказательства, – сказал Блэк. – Так, ты – давай сюда Питера. Сию секунду.
Рон крепче прижал Струпика к груди.
– Бросьте, – бессильно проговорил он. – Вы что хотите сказать – Блэк сбежал из Азкабана, только чтобы достать Струпика? То есть… – Он взглянул на Гарри и Гермиону, ища поддержки. – Ну, хорошо, допустим, Петтигрю умел превращаться в крысу – так крыс кругом миллионы, откуда Блэку в своем Азкабане знать, какая ему нужна?
– Знаешь, Сириус, а ведь это резонный вопрос. – Люпин повернулся к Блэку, слегка нахмурившись. – Как ты узнал, где его искать?
Блэк запустил руку-клешню под мантию, извлек мятую газетную бумагу, разгладил и протянул остальным.
Это была фотография Рона с семьей, появившаяся в «Оракуле» прошлым летом. На плече у Рона сидел Струпик.
– Где ты это взял? – изумился Люпин.
– Фудж, – ответил Блэк. – В прошлом году приезжал с инспекцией в Азкабан, я попросил у него газету. А на первой полосе – Питер… на плече у этого паренька… Я его сразу узнал… столько раз видел, как он превращается… И там говорилось, что мальчик, его хозяин, осенью возвращается в «Хогварц»… где Гарри…
– Бог ты мой, – тихо сказал Люпин, переводя глаза с фотографии на Струпика и обратно. – Передняя лапа…
– Что лапа? – вызывающе спросил Рон.
– У него нет пальца, – объяснил Блэк.
– Ну конечно… – выдохнул Люпин. – Так просто… так гениально… он сам отрезал?
– Прямо перед тем, как превратиться, – ответил Блэк. – Я загнал его в угол, а он заорал на всю улицу, чтобы все слышали, – мол, я предал Лили и Джеймса. А потом, не успел я его проклясть, он отвел палочку за спину, взорвал пол-улицы, убил всех в радиусе двадцати футов – и слинял в водосток к другим крысам…
– Ты не знал, Рон? – спросил Люпин. – От Питера остался один палец.