Укрывшись в тени густых крон, Гарри оглянулся; вскоре подбежала запыхавшаяся Гермиона.
– Отлично, – выдохнула она. – Теперь к дому Огрида… Держись незаметно, Гарри…
Они медленно пробирались меж деревьев по самой опушке. Когда показался фасад хижины, до них донесся стук в дверь. Оба спрятались за толстым стволом дуба и осторожно выглянули с двух сторон. Огрид, белый и трясущийся, появился на пороге и заозирался – кто стучал. Тогда Гарри услышал собственный голос:
– Это мы. Мы в плаще-невидимке. Впусти, мы тогда его снимем.
– Зря пришли! – зашептал Огрид. Он посторонился, потом быстро захлопнул дверь.
– Ничего чуднее нам делать не доводилось! – с жаром сказал Гарри.
– Давай немного передвинемся, – шепотом сказала Гермиона. – Нам надо поближе к Конькуру.
Они крались между деревьями, пока не увидели нервного гиппогрифа, привязанного возле тыквенных грядок.
– Сейчас? – еле слышно спросил Гарри.
– Нет! – возразила Гермиона. – Если мы уведем его сейчас, в комитете подумают, что это Огрид его отпустил! Надо подождать, пусть они убедятся, что Конькур привязан во дворе!
– Тогда у нас на все про все будет примерно секунд шестьдесят, – заметил Гарри. Задача уже казалась невыполнимой.
Из хижины донесся звон фарфора.
– Это Огрид разбил кувшин, – прошептала Гермиона. – Сейчас я найду Струпика…
И действительно, вскоре послышался удивленный крик.
– Гермиона, – вдруг сообразил Гарри, – а что, если мы… что, если мы вбежим и схватим Петтигрю…
– Нет! – тихонько ужаснулась Гермиона. – Ты что, не понимаешь? Мы и так нарушаем один из самых главных колдовских законов! Никому никогда нельзя менять ход истории, никому! Ты же слышал, что сказал Думбльдор. Если нас увидят…
– Нас увидит Огрид и мы сами – и все!
– Гарри, вот что бы ты сделал, если бы увидел, как ты сам врываешься к Огриду?
– Я бы… я бы решил, что сошел с ума, – ответил Гарри, – или это черная магия…
– Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Ты что, не понимаешь? Профессор Макгонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем… Сплошь и рядом заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
– Ну, все, все, – сказал Гарри. – Я просто предложил… я подумал…
Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри слегка сдвинул голову, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и палач Макнейр.
– Сейчас выйдем мы! – еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Из-за дерева он смотрел на себя же у тыквенных грядок – ничего страннее с ним в жизни не случалось.
– Все путем, Конька, все путем, – сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: – Ну, давайте. Идите уже.
– Огрид, мы не можем…
– Мы расскажем, как все было…
– Ну как можно его убить?..
– Идите! И так все плохо, не хватало еще вам в беду попасть!
Гарри увидел, как на огороде Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
– Быстро. И не слушайте…
В переднюю дверь хижины постучали. Прибыли исполнители приговора. Огрид вернулся в хижину, не закрыв дверь. Гарри увидел, как возле хижины под тремя парами ног полегает трава. Он, Рон и Гермиона ушли… А тот Гарри и та Гермиона, что прятались за деревом, слышали через заднюю дверь, что происходит в хижине.
– Где тварь? – процедил ледяной голос Макнейра.
– Т-там… снаружи, – хрипло выговорил Огрид.
В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа:
– Мы… э-э-э… должны зачитать тебе официальный приказ, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо его подписать. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура…
Лицо Макнейра исчезло из окна. Сейчас или никогда.
– Подожди здесь, – шепнул Гарри Гермионе. – Я сам.
Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел заборчик, огораживающий тыквенные грядки, и приблизился к Конькуру.
– «Согласно решению комитета по уничтожению опасных созданий, гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осужденный, сегодня, шестого июня, на закате подлежит…»
Стараясь не моргать, Гарри снова посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур преклонил шершавые колени, затем поднялся. Гарри задергал узел на его веревках.
– «…казни через декапитацию. По указанию комитета приговор будет приведен в исполнение Уолденом Макнейром, палачом…»