– Еще увидимся, – сказал он. – Ты… настоящий сын своего отца, Гарри…
Он пришпорил Конькура. Гигантские крылья снова распахнулись, и Гарри с Гермионой отпрыгнули подальше… Конькур взлетел… Гарри провожал его взглядом: гиппогриф и его седок становились меньше, меньше… Луну заволокло облако… Все, нету.
Глава двадцать вторая
Снова совиная почта
– Гарри! – Гермиона тянула его за рукав, глядя на часы. – У нас ровно десять минут – вернуться в палату, и чтоб никто не увидел, – а потом Думбльдор запрет дверь…
– Да-да, – сказал Гарри, неохотно отводя взгляд от неба, – пошли…
Они проскользнули в дверцу и закружили вниз по узкой каменной винтовой лестнице. А спустившись, уловили голоса. Оба распластались по стенке и прислушались. Говорили Фудж и Злей – они быстро шагали по коридору.
– …Надеюсь, Думбльдор не станет усложнять, – говорил Злей. – Поцелуй запечатлеют незамедлительно?
– Как только Макнейр приведет дементоров. Вообще, вся эта история с Блэком в высшей степени неудобная. Не могу вам передать, как я мечтаю сообщить в «Оракул», что мы наконец-то его взяли… Надо полагать, Злей, они попросят у вас интервью… И когда малыш Гарри придет в себя, он, видимо, тоже захочет рассказать репортерам, как вы его спасли…
Гарри стиснул зубы. Промелькнула ухмылка Злея – они с Фуджем миновали убежище Гарри и Гермионы. Те для верности подождали еще, а потом помчались туда, откуда пришли учитель и министр. Вниз по лестнице, потом по другой лестнице, потом еще один коридор, а потом послышалось гадкое хихиканье.
– Дрюзг! – пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. – Быстро отсюда!
Они метнулись влево, в пустой класс, – и вовремя. Дрюзг в разрушительном настроении проскакал мимо по воздуху, радостно хохоча.
– Вот урод, – шепотом сказала Гермиона, прижимаясь ухом к двери. – И ведь это он такой довольный, потому что дементоры вот-вот прикончат Сириуса… – Она сверилась с часами. – Гарри, три минуты!
Они подождали, пока торжествующий голос Дрюзга замер в отдалении, выскользнули из класса и снова помчались.
– Гермиона… а что будет… если мы не попадем в палату… до того как Думбльдор запрет дверь? – задыхаясь на бегу, спросил Гарри.
– Не хочу даже думать! – простонала Гермиона, опять поглядев на часы. – Одна минута!
Они влетели в коридор, ведущий в лазарет.
– Так, я слышу Думбльдора, – сдавленно произнесла она. – Пошли!
Они побежали по коридору на цыпочках. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
– Я вас запру, – раздался его голос, – сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грейнджер, трех оборотов будет достаточно. Удачи.
Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку. Гарри и Гермиона в панике бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
– Ну что? – почти беззвучно спросил он.
– Получилось! – ответил Гарри, совершенно задохнувшись. – Сириус улетел, на Конькуре…
Думбльдор просиял.
– Молодцы. Кажется… – Он напряженно прислушался. – Да, кажется, вас тоже уже нет. Заходите – я вас запру…
Оба проскользнули внутрь. В палате было пусто, только Рон неподвижно лежал у стены. Щелкнул замок, и ребята прокрались к своим койкам. Гермиона спрятала под мантию времяворот. И тут же из своего кабинета решительно выступила мадам Помфри.
– Директор ушел? Я могу наконец приступить к своим обязанностям?
Она была раздражена до крайности. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, следила, чтоб они не филонили. Но Гарри кусок в горло не лез. Они с Гермионой лежали, прислушивались, и нервы у них были на пределе… Наконец, когда мадам Помфри вручила им по четвертому куску, откуда-то сверху, издалека, донесся яростный рев…
– Это еще что? – всполошилась мадам Помфри.
Теперь раздавались сердитые голоса – все громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
– Что за безобразие – они мне всех перебудят! С ума они посходили, что ли?
Гарри пытался разобрать, о чем говорят за дверью. Голоса надвигались…
– Он, наверное, дезаппарировал, Злотеус. Надо было кого-то при нем оставить. Когда об этом узнают…
– ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! – почти совсем рядом проревел голос Злея. – ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ! ТУТ ЗАМЕШАН ПОТТЕР!
– Злотеус, помилуйте, Гарри был заперт…
БАМ!
Распахнулась дверь.
В палату ворвались Фудж, Злей и Думбльдор. Один только директор сохранял невозмутимость и, в сущности, выглядел очень довольным. Фудж был рассержен. А Злей – вне себя от ярости.