– Но… – Гарри воззрился на директора в ужасе. Чего это Думбльдор такой невозмутимый? – Это же я не дал Сириусу и профессору Люпину убить Петтигрю! Я буду виноват, если Вольдеморт вернется!
– Отнюдь нет, – бесстрастно ответил Думбльдор. – Неужели времяворот ничему тебя не научил? Последствия наших поступков так сложны, так противоречивы, что предсказывать будущее невероятно трудно… Профессор Трелони, благослови ее небо, – живое тому подтверждение… Ты совершил очень благородный поступок, когда спас жизнь Петтигрю.
– А если он поможет Вольдеморту обрести власть?
– Петтигрю обязан тебе жизнью. Ты отправил к Вольдеморту посланника, который перед тобой в неоплатном долгу… Когда один колдун спасает жизнь другому, между ними возникает особая связь… И как-то я сомневаюсь, что Вольдеморту нужен слуга, жизнью обязанный Гарри Поттеру.
– Я не хочу связи с Петтигрю! – заявил Гарри. – Он предал моих родителей!
– Таковы глубинные, самые непостижимые законы волшебства. Поверь мне… придет время, и ты будешь рад, что спас жизнь Петтигрю.
Гарри что-то не верилось. Думбльдор как будто прочел его мысли.
– Я очень хорошо знал твоего отца, Гарри, и в «Хогварце», и потом, – мягко проговорил он. – Он бы тоже спас Петтигрю, у меня нет сомнений.
Гарри поднял глаза. Думбльдор не станет смеяться – ему можно сказать…
– Я подумал, что это папа вызвал моего Заступника. В смысле когда я увидел сам себя на другом берегу… я подумал, что вижу его.
– Весьма простительная ошибка, – тихо отозвался Думбльдор. – Вероятно, тебе уже надоело это слышать, но ты и впрямь невероятно похож на Джеймса. Вот только глаза… у тебя глаза твоей матери.
Гарри потряс головой.
– Глупо, что я так подумал, – пробормотал он. – Я же знал, что он умер.
– А ты считаешь, мертвые, которых мы любили, взаправду покидают нас? Не о них ли яснее всего мы вспоминаем в тяжелые минуты? Твой отец живет в тебе, Гарри, и показывается, когда ты в нем нуждаешься. А как иначе ты смог бы вызвать вот такого Заступника? Прошлой ночью Рогалис снова ступал по этой земле.
До Гарри не сразу дошло.
– Вчера Сириус мне рассказал, как они все стали анимагами, – улыбнулся директор. – Необыкновенное достижение – в том числе то, что им удалось скрыть это от меня. А потом я вспомнил, сколь необычно выглядел твой Заступник, который повалил мистера Малфоя на квидишном матче с «Вранзором». Так что вчера ночью ты и впрямь видел отца… Ты нашел его внутри себя.
И Думбльдор отбыл, оставив Гарри наедине с его непростыми мыслями.
Кроме Гарри, Рона, Гермионы и профессора Думбльдора, никто в «Хогварце» не знал доподлинно, что случилось в ту ночь, когда исчезли Сириус, Конькур и Петтигрю. До конца семестра Гарри довелось услышать много версий, но ни одна и близко не подошла к истине.
Малфой исходил яростью из-за Конькура. Он был убежден, что Огрид придумал способ тайно переправить гиппогрифа в безопасное место, и больше всего злобился оттого, что их с отцом обдурил какой-то лесник.
Перси Уизли между тем много чего имел сказать о побеге Сириуса.
– Если меня возьмут в министерство, я внесу много новых предложений по усилению мер магической безопасности! – говорил он единственному человеку, который его слушал, – Пенелопе Диамант.
Несмотря на великолепную погоду, несмотря на всеобщее воодушевление, несмотря даже на то, что им удалось совершить невозможное и помочь Сириусу сбежать, Гарри еще ни разу не заканчивал учебный год в таком унынии.
Конечно, не он один переживал увольнение профессора Люпина. Весь класс был безутешен.
– Интересно, кто у нас будет на следующий год? – мрачно поинтересовался Шеймас Финниган.
– Может, вампир? – оптимистически предположил Дин Томас.
Но не только уход Люпина тяжким грузом висел на душе. Гарри не мог забыть о предсказании профессора Трелони. Он только и делал, что гадал, где-то теперь Петтигрю, нашел ли он уже прибежище у Вольдеморта. А больше всего его угнетало возвращение к Дурслеям. Особенно после того, как целых полчаса, счастливейшие полчаса, он верил, что отныне будет жить с Сириусом, лучшим другом родителей… Ничего прекраснее и выдумать нельзя – не считая, конечно, возвращения самих родителей. И хотя отсутствие новостей о Сириусе было хорошей новостью само по себе, так как означало, что тому удалось благополучно скрыться, Гарри поневоле горько сожалел о доме, который мог бы быть, но теперь ему заказан…
Результаты экзаменов объявили в последний день. Гарри, Рон и Гермиона благополучно сдали все предметы. К изумлению Гарри, ему удалось одолеть зельеделие. Он сильно подозревал, что вмешался Думбльдор – иначе Злей провалил бы Гарри нарочно. Последнюю неделю Злей попросту его пугал. Гарри и не думал, что неприязни Злея есть куда расти, однако она возросла. При виде Гарри тонкогубый рот у Злея неприятно подергивался, а пальцы сжимались, будто он жаждал сдавить мальчику горло.