– Добро пожаловать! – сказал Думбльдор. Свет свечей мерцал в серебристой бороде. – Добро пожаловать в «Хогварц» на очередной учебный год! Я хочу сделать пару объявлений, и поскольку одно из них очень серьезно, пожалуй, от него лучше отделаться сразу, пока вас не разморило наше великолепное пиршество… – Думбльдор прочистил горло и продолжил: – Как вы все уже знаете, после обыска в «Хогварц-экспрессе» наша школа принимает у себя азкабанских дементоров. Они находятся здесь по делам министерства магии.
Он ненадолго умолк, и Гарри вспомнил слова мистера Уизли: мол, Думбльдор недоволен, что дементоры охраняют школу.
– Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, – сказал Думбльдор, – и, пока они здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно: школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров не проведешь никакими трюками и переодеваниями – и даже плащами-невидимками, – добавил он мягко, и Гарри с Роном переглянулись. – И не в природе дементоров внимать мольбам или извинениям. Посему предупреждаю вас всех – не давайте им повода причинить вам вред. Я надеюсь, старосты колледжей, а также наши новые старшие старосты проследят за тем, чтобы ученики не вздумали шутить шутки с дементорами.
Перси, сидевший неподалеку от Гарри, опять выпятил грудь и важно осмотрелся. Думбльдор помолчал, очень серьезно оглядел присутствующих; никто не шелохнулся и не издал ни звука.
– И, на более радостной ноте, – снова заговорил директор, – я счастлив представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш славный коллектив. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя защиты от сил зла.
Послышались разрозненные, довольно неохотные аплодисменты. Только те, кто ехал в одном купе с Люпином, хлопали как следует, и Гарри среди них. Профессор Люпин выглядел особенно убого рядом с остальными учителями, надевшими свои лучшие наряды.
– Погляди на Злея! – прошипел Рон на ухо Гарри.
Профессор Злей, преподаватель зельеделия, пристально смотрел на профессора Люпина. Все знали, что Злей жаждет заполучить место преподавателя защиты от сил зла, но сейчас даже Гарри, ненавидевший Злея, поразился, увидев, какой гримасой искажено это худое землистое лицо. То был даже не гнев – то было отвращение. Гарри очень хорошо знал эту гримасу: она появлялась у Злея всякий раз при встрече с ним, Гарри.
– Что касается второго назначения, – снова заговорил Думбльдор, когда стихли вялые приветствия в адрес профессора Люпина, – я с огорчением вынужден довести до вашего сведения, что профессор Мольюбит, который преподавал уход за магическими существами, вышел на пенсию, дабы насладиться жизнью, пока у него остались хоть какие-то конечности. Однако я счастлив сообщить, что его место займет не кто иной, как Рубеус Огрид, который согласился добавить обязанности учителя к уже имеющимся у него обязанностям хранителя ключей и лесника.
Гарри, Рон и Гермиона ошеломленно уставились друг на друга. А затем присоединились к оглушительным – особенно за гриффиндорским столом – овациям. Гарри перегнулся через соседей и посмотрел на Огрида. Тот сидел с багряным лицом и внимательно изучал свои громадные ладони. Широкая улыбка пряталась в космах черной бороды.
– Надо было догадаться! – вопил Рон, молотя по столу. – Кто еще включит в список кусачую книгу?
Гарри, Рон и Гермиона прекратили хлопать последними и, когда профессор Думбльдор вновь заговорил, увидели, что Огрид утирает глаза скатертью.
– Что же, по-моему, все важное я сказал, – заключил профессор Думбльдор. – Давайте теперь пировать!
Дожидавшиеся своего часа золотые блюда и кубки внезапно наполнились едой и питьем. Гарри, вдруг оголодавший как волк, набросился на все, до чего только мог дотянуться.
Было необыкновенно вкусно; по залу носилось эхо разговоров, смеха, стука ножей и вилок. И все же Гарри, Рон и Гермиона с нетерпением ждали, когда пир закончится, – им хотелось пообщаться с Огридом. Они знали, как много для него значит новая работа. Огрид не закончил колдовского образования; в третьем классе его исключили из «Хогварца» за преступление, которого он не совершал. Гарри, Рон и Гермиона в прошлом году смыли позор с его имени.
Наконец, когда последние кусочки тыквенного торта испарились с золотых блюд, Думбльдор объявил, что настало время отправляться в постель, и тогда ребята воспользовались случаем.