Гарри в общем-то понимал восторг Огрида. После первого шока при виде гибрида лошади с птицей глаз вдруг различал красоту перьев, незаметно переходящих в шкуру, и разный окрас – серо-грозовой, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…
– Ну, – сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, – может, хотите подойти…
Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.
– Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов, – они гордые, – поведал Огрид. – Очень обидчивые, гиппогрифы… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в жизни.
Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались, и Гарри заподозрил, что они сговариваются сорвать урок.
– Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг, – продолжал Огрид. – Это вежливо, ясно? Подходите, кланяетесь и ждете. Ежели он в ответ поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, чешите от него подальше, потому как когти у него – будь-будь. Ну, кто первый?
В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заробели. Гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья: им явно не нравилось на привязи.
– Никто не хочет? – спросил Огрид, глядя умоляюще.
– Я хочу, – решился Гарри.
Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парвати хором зашептали:
– Ой, нет, Гарри, вспомни чайную гущу!
Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.
– Молоток, Гарри! – загудел вслед Огрид. – Тогда так – поглядим, как вы поладите с Конькуром.
Он отстегнул одну цепь, отвел серого гиппогрифа в сторону и снял с него кожаный ошейник. Ребята за оградой затаили дыхание. Малфой злобно сощурился.
– Тихо, Гарри, осторожно, – вполголоса инструктировал Огрид. – Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не доверяет, ежели слишком часто моргаешь…
Глаза у Гарри немедленно заслезились, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую остроклювую голову и уставился на незваного гостя свирепым оранжевым глазом.
– Ооот так, – ворковал Огрид, – ооот так… теперь кланяйся…
Гарри не хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал, как ему велели, – коротко поклонился и взглянул на животное.
Гиппогриф взирал надменно. И не шевелился.
– А, – сказал Огрид обеспокоенно. – Так, отходи, давай Гарри, полегоньку…
Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в глубоком поклоне.
– Отлично, Гарри! – в экстазе вскричал Огрид. – Давай, можешь погладить! Похлопай по клюву, давай!
Возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, но Гарри медленно подошел к гиппогрифу и протянул руку. Несколько раз провел ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза – видимо, наслаждался.
Класс дружно зааплодировал – за исключением Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.
– Молодчага, Гарри! – похвалил Огрид. – Может, он тебя покатает?
Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; вряд ли гиппогриф – то же самое.
– Залазь вон туда, откуда крылья растут, – объяснил Огрид, – и гляди не выдерни перо, он этого не любит…
Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Непонятно, как тут держаться, – вся шея в перьях.
– Пошел! – крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.
По бокам внезапно распростерлись двенадцатифутовые крылья; Гарри едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они взмыли. Ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса-2000», и на метле стократ лучше: крылья гиппогрифа ходили ходуном, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот тебя сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но Гарри не осмеливался ухватиться покрепче, и его мотало взад-вперед – круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев.
Конькур описал круг над пастбищем и направился к земле. Вот этого Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться, он отклонился назад, боясь перелететь через голову гиппогрифа. Затем почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись о землю, и рывком выпрямился, удержавшись лишь чудом.
– Отлично сработано, Гарри! – завопил Огрид. Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, одобрительно закричали. – Ну лады, кто еще хочет прокатиться?
Осмелев после успеха Гарри, остальные тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу нерешительно закланялись головы. Невилл то и дело отбегал назад, потому что его гиппогриф преклонять колени не желал. Рон и Гермиона практиковались на гнедом, а Гарри наблюдал.