– Я только что ходила за вами в общую гостиную. Хотела сказать, что мы провели все проверки, какие только смогли придумать. По всей видимости, ваша метла в полном порядке. Где-то у вас есть очень хороший друг, Поттер…
У Гарри отвисла челюсть. Профессор Макгонаголл протягивала ему «Всполох», прекрасный как прежде.
– И можно его взять? – У Гарри отказал голос. – Правда?
– Правда, – ответила профессор Макгонаголл. Она даже улыбалась. – Полагаю, вы бы хотели опробовать его до субботнего матча. И еще, Поттер, – постарайтесь выиграть, хорошо? А то мы окажемся за бортом вот уже восьмой раз подряд. Профессор Злей вчера вечером весьма любезно мне об этом напомнил…
Лишившись дара речи, Гарри понес «Всполох» в гриффиндорскую башню. Едва завернув за угол, он нос к носу столкнулся с Роном, улыбавшимся от уха до уха.
– Уже отдала? Отлично! Слушай, а можно все-таки мне полетать? Завтра?
– Да… сколько угодно… – ответил Гарри. На сердце стало легко – давно так не было. – Знаешь что? Надо помириться с Гермионой. Она ведь хотела как лучше…
– Да, точно, – согласился Рон. – Она в общей гостиной – делает уроки, для разнообразия…
В коридоре гриффиндорской башни они увидели Невилла Лонгботтома. Тот о чем-то молил сэра Кэдогана. Похоже, рыцарь отказывался его впустить.
– Я записал их на бумажке! – чуть не плакал Невилл. – Но, наверно, где-то обронил!
– Знаем мы эти сказки! – ревел сэр Кэдоган. Тут он заметил Гарри с Роном: – Добрейшего вам вечера, прекрасные молодые йомены! Я призываю заковать в железо эту деревенщину! Ворваться хочет он в господские покои!
– Ой, заткнись, – отмахнулся Рон, приблизившись.
– Я потерял пароли! – поведал несчастный Невилл. – Я попросил его продиктовать все пароли, которые он назначит на этой неделе, он же вечно их меняет! И куда только я их задевал!
– «Психнаволикинс», – сказал Гарри сэру Кэдогану.
Тот в крайнем разочаровании неохотно задрался вверх вместе с картиной. Как только ребята вошли, все головы повернулись к ним, по гостиной побежал взволнованный шепоток. Спустя миг Гарри окружили, и отовсюду понеслись возбужденные голоса:
– Где взял, Гарри?
– Дашь покататься?
– Ты уже на ней летал?
– Все, у «Вранзора» нет шансов, у них у всех «Чистые победы-7»!
– Можно просто подержать, Гарри?
Прошло минут десять или около того – «Всполох» всё передавали из рук в руки, восторгаясь, поворачивая его и так и этак. Наконец толпа рассеялась, и Гарри с Роном увидели Гермиону – она одна вокруг них не суетилась. Девочка склонилась над работой и тщательно избегала смотреть на них обоих. Гарри с Роном подошли, и она подняла голову.
– Мне ее отдали. – Гарри с улыбкой предъявил Гермионе «Всполох».
– Видишь, Гермиона? И ничего с ней плохого не было! – сказал Рон.
– Но… могло быть! – ответила Гермиона. – Теперь ты, по крайней мере, знаешь точно.
– Да, конечно, – ответил Гарри. – Пойду отнесу ее наверх…
– Я отнесу! – пылко сказал Рон. – Мне все равно пора давать Струпику крысотоник.
Он взял «Всполох» и, держа его перед собой так, словно он стеклянный, понес в спальню мальчиков.
– Можно с тобой посидеть? – спросил Гарри у Гермионы.
– Почему же нет, – ответила та, сгребая с кресла большую стопку пергаментов.
Гарри оглядел захламленный стол: длинную работу по арифмантике, еще блестевшую непросохшими чернилами; сочинение по мугловедению, еще длиннее («Зачем муглам электричество»); перевод древних рун, над которым корпела Гермиона.
– Когда ты все успеваешь? – спросил Гарри.
– Ну… просто много работаю, – сказала она. Вблизи было видно, что лицо у нее изможденное, как у Люпина.
– Может, отказаться хотя бы от пары предметов? – поинтересовался Гарри, глядя, как она ворочает тяжелые тома, разыскивая рунический словарь.
– Ни за что! – Видимо, самая мысль об этом Гермиону шокировала.
– Арифмантика, по-моему, просто жуть. – Гарри взял в руки ужасно сложную таблицу с числами.
– Да что ты! Она замечательная! Мой любимый предмет! Это…
Гарри не довелось узнать, что такого замечательного в арифмантике. В это самое мгновение из мальчишеской спальни раздался задушенный вопль. Все в гостиной испуганно замерли, все взгляды обратились к лестнице. Раздался быстрый топот, громче, громче – и на лестницу вылетел Рон. Он волок за собой простыню.
– ПОСМОТРИ! – загрохотал он, подбежав к Гермионе. – ПОСМОТРИ! – вопил он, потрясая простыней у нее перед носом.
– Рон, в чем?..
– СТРУПИК! ПОСМОТРИ! СТРУПИК!
Гермиона в глубоком недоумении отодвигалась. Гарри посмотрел на простыню. На простыне было что-то красное. Что-то красное, до ужаса напоминавшее…