– Все без толку, Рон, – печально вздохнул Огрид у парадной лестницы. – Комитет-то у Люциуса Малфоя в кармане. Мне одно осталось – скрасить Коньке последние деньки. Уж это я ему задолжал…
Огрид поспешно отвернулся и пошел к своей хижине, зарывшись лицом в носовой платок.
– Смотрите, как мы разнюнились!
Малфой, Краббе и Гойл подслушивали за дверями замка.
– Какое жалкое зрелище, – процедил Малфой. – И это называется учитель!
Гарри с Роном бросились было на Малфоя, но их опередила Гермиона и – ХРЯСЬ! – со всей силы врезала ему по физиономии. Малфой пошатнулся. Гарри, Рон, Краббе и Гойл застыли как громом пораженные. Гермиона замахнулась снова.
– Не смей называть Огрида жалким, ты… мерзкий… злобный…
– Гермиона! – пролепетал Рон и попытался удержать ее руку.
– Уйди, Рон!
Гермиона выхватила волшебную палочку. Малфой отпрянул. Краббе и Гойл парализованно ждали приказаний.
– Пошли отсюда, – буркнул Малфой, и все трое нырнули в коридор и исчезли в подземелье.
– Гермиона! – повторил Рон. В голосе его потрясение мешалось с восхищением.
– Гарри, пожалуйста, побей его в финале! – звенящим голосом попросила та. – Побей, умоляю тебя, я не перенесу, если «Слизерин» выиграет!
– Нам пора на заклинания. – Рон все еще таращил глаза на Гермиону. – Пошли.
Они спешно поднялись по мраморной лестнице к кабинету профессора Флитвика.
– Опаздываем, мальчики! – укорил профессор, когда Гарри открыл дверь. – Заходите быстрее, доставайте палочки, сегодня экспериментируем с хахачарами, мы уже разделились на пары…
Гарри с Роном торопливо прошли к дальнему столу и открыли рюкзаки. Рон оглянулся:
– А куда делась Гермиона?
Гарри тоже оглянулся. Гермиона не вошла с ними в класс, хотя Гарри был абсолютно уверен, что, когда открывал дверь, она стояла у него за спиной.
– Странно. – Гарри уставился на Рона. – Может… может, в туалет пошла… или еще куда?
Но Гермиона так и не появилась на уроке.
– А ей бы тоже не повредили хахачары, – сказал Рон, когда класс отправился на обед, все как один до ушей улыбаясь, – хахачары вселили в них безграничное довольство жизнью.
Гермиона не пришла и на обед. Когда Гарри с Роном доели яблочный пирог, действие чар уже потихоньку выветривалось и мальчики забеспокоились.
– Как думаешь, Малфой ничего с ней не сделал? – тревожно спросил Рон. Они бежали наверх в гриффиндорскую башню.
Миновав троллей-охранников и назвав Толстой Тете пароль («Врушка-болтушка»), они через дыру за портретом проникли в общую гостиную.
За столом, уронив голову на учебник арифмантики, крепко спала Гермиона. Мальчики подсели к ней. Гарри потыкал ее в бок.
– Ч-что такое? – Гермиона вскинула голову и дико огляделась. – Уже пора? А какой… какой сейчас урок?
– Прорицание, но оно еще через двадцать минут, – ответил Гарри. – Гермиона, ты почему не была на заклинаниях?
– Что?! Ой нет! – вскричала она. – Я забыла!
– Как ты могла забыть? – поразился Гарри. – Ты дошла с нами до дверей!
– Какой ужас! – застонала Гермиона. – Профессор Флитвик очень сердился? Это все Малфой, я думала о нем и перестала соображать!
– Знаешь что, – Рон поглядел на громадный учебник арифмантики, служивший Гермионе подушкой, – по-моему, ты надорвалась. Ты на себя слишком много взвалила.
– Ничего подобного! – Отбросив со лба волосы, девочка беспомощно озиралась в поисках своего рюкзака. – Просто я все перепутала! Пойду извинюсь перед профессором Флитвиком… Встретимся на прорицаниях!
Гермиона в крайнем волнении догнала их через двадцать минут у выдвижной лестницы под классом прорицаний.
– Как же я пропустила хахачары! Они ведь будут на экзамене, профессор Флитвик намекнул!
Все вскарабкались по лестнице в душный полумрак. На столиках, отливая загадочным светом, стояли хрустальные шары, наполненные перламутрово-белым дымом. Гарри, Рон и Гермиона сели за один шаткий столик.
– А я думал, хрустальные шары только в следующем триместре, – пробормотал Рон, осторожно оглядываясь – нет ли рядом профессора Трелони.
– Зато хиромантия кончилась, – шепнул в ответ Гарри. – А то я уже устал – она, как посмотрит на мою ладонь, всякий раз аж зажмуривается.
– Доброго вам всем дня! – изрек знакомый загадочный голос, за чем, как обычно, последовал театральный выход профессора Трелони из полумрака.
Парвати и Лаванда задрожали от восторга. Их лица подсвечивало молочное сияние хрустального шара.
– Я решила, что нам следует заняться хрустальными шарами раньше, чем мы планировали. – Профессор Трелони уселась спиной к огню и обвела глазами класс. – Парки уведомили меня, что эта тема будет у вас на экзамене в июне, и я хочу дать вам как можно больше практических занятий.