– Нет! – Гарри слегка затошнило.
– Никакой крови? Плачущего Огрида?
– Нет! – повторил Гарри. Отчаянно хотелось сбежать из этой комнаты, из этой изнурительной жары. – Нормальный гиппогриф, он… улетает…
Профессор Трелони вздохнула:
– Что ж, дорогой, полагаю, достаточно… Я немного разочарована… но ты, конечно, сделал все что мог.
Возрадовавшись, Гарри встал, взял рюкзак и направился было к люку, но тут за спиной раздался громкий, хриплый голос:
– Это случится сегодня вечером.
Он резко обернулся. Профессор Трелони закаменела в кресле; глаза вперились в никуда, челюсть отвисла.
– П-простите? – переспросил Гарри.
Но профессор Трелони его не слышала. Глаза у нее закатились. Гарри в панике замер. Кажется, у нее сейчас случится припадок. Он помялся – может, в лазарет сбегать? Но тут профессор Трелони заговорила снова, голосом хриплым и чужим:
– Черный Лорд лежит в одиночестве, всеми забытый, покинутый друзьями и последователями. Двенадцать лет верный слуга его был в заточении. Сегодня, до полуночи, слуга вырвется на свободу и отправится искать своего господина. При споспешествовании слуги Черный Лорд восстанет вновь, могущественнее и ужаснее прежнего. Сегодня… до полуночи… слуга… отправится… искать… своего господина…
Профессор Трелони уронила голову на грудь. Не то всхрапнула, не то всхрюкнула. И вдруг вскинула голову снова.
– О, прости меня, дитя, – сонно произнесла она, – такая жара сегодня… я на минуточку задремала…
Гарри зачарованно смотрел на нее.
– Что-то не так, дорогой?
– Вы… вы сейчас мне сказали, что… Черный Лорд восстанет вновь… и к нему вернется его верный слуга…
Профессор Трелони страшно перепугалась:
– Черный Лорд? Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Мой славный мальчик, такими вещами не шутят… Восстанет вновь, это надо же!..
– Но вы сами сказали! Только что! Вы сказали, что Черный Лорд…
– Ты, наверное, тоже задремал, деточка! – отрезала профессор Трелони. – Я никоим образом не взялась бы делать столь несообразные предсказания!
Вниз по серебристой лестнице, а потом по винтовой Гарри спускался в полном недоумении… Он что, услышал настоящее предсказание? Или профессор Трелони считает, что так эффектнее завершать экзамены?
Через пять минут он уже стремглав несся мимо троллей-охранников. Слова профессора Трелони грохотали в голове. Навстречу Гарри – во двор, вкусить долгожданной свободы – пробегали смеющиеся гриффиндорцы. Когда он добрался до общей гостиной, там уже почти никого не было. Но в углу сидели Рон с Гермионой.
– Профессор Трелони, – задыхаясь, выпалил Гарри, – сейчас сказала…
И осекся, увидев их лица.
– Конькура осудили, – пролепетал Рон. – Вот, Огрид прислал.
На сей раз пергамент был сух, ни следа слез, но, видимо, рука у Огрида ужасно тряслась: слова почти невозможно было разобрать.
Апелляцию проиграли. Казнь на закате. Вы ничем не поможете. Не приходите. Не хочу, чтоб вы видели.
– Надо идти, – тотчас сказал Гарри. – Что ему, в одиночестве сидеть там и палача ждать?
– Но на закате, – отозвался Рон, остекленело уставившись в окно. – Нам не разрешат… особенно тебе, Гарри…
Гарри обхватил лицо ладонями и задумался.
– Будь у нас плащ-невидимка…
– А где он? – спросила Гермиона.
Гарри рассказал, как случилось, что плащ остался в секретном тоннеле под одноглазой ведьмой.
– …и если Злей снова меня там увидит, мне крышка, – закончил он.
– Это правда, – согласилась Гермиона и встала. – Если он увидит тебя… Как, ты говоришь, открывается постамент?
– Надо… надо постучать по нему и сказать: «Диссендиум», – ответил Гарри, – но…
Гермиона не дослушала; она решительно прошагала по комнате, толкнула портрет Толстой Тети и скрылась.
– Неужели за плащом пошла? – Рон глядел ей вслед.
Да, именно за плащом. Через пятнадцать минут Гермиона вернулась – под мантией прятался аккуратно свернутый серебристый плащ.
– Я прямо не знаю, Гермиона, что на тебя нашло! – воскликнул пораженный Рон. – То ты с Малфоем дерешься, то у профессора Трелони дверью хлопаешь…
Кажется, Гермионе это польстило.
Они отправились на ужин вместе со всеми, но в гриффиндорскую башню не вернулись. Гарри спрятал плащ под мантию, и пришлось сидеть, сложив руки на животе, чтобы никто не заметил выпуклости. Потом они притаились в пустой комнатушке у вестибюля и подождали, пока тот опустеет. Наконец прошла последняя припозднившаяся с ужином парочка; хлопнула дверь. Гермиона высунула голову в вестибюль.