— Давай подойдём поближе, — прошептала Гермиона. — Нужно подойти к Конклюву!
Прячась за деревьями, они подкрались к тыквенной грядке и увидели встревоженного гиппогрифа, привязанного к изгороди.
— Сейчас? — прошептал Гарри.
— Нет! — остановила его Гермиона. — Если мы уведем его сейчас, люди из комитета подумают, что это Хагрид освободил его! Мы подождем пока они не увидят, что он привязан снаружи!
— У нас будет около шестидесяти секунд, — сказал Гарри. Затея вдруг показалась ему невозможной.
В этот момент, из хижины Хагрида донёсся звон бьющейся посуды.
— Хагрид уронил кувшин с молоком, — прошептала Гермиона. — Сейчас я найду Коросту.
Конечно, через несколько минут они услышали пронзительный крик Гермионы.
— Гермиона, — внезапно сказал Гарри, — что, если мы вбежим туда и схватим Петтигрю?
— Ты что, — испуганно возразила Гермиона, — совсем не понимаешь? Мы же нарушим один из самых важных волшебных законов! Никто не может изменить время, никто! Ты слышал Дамблдора, если нас увидят…
— Так ведь там только мы и Хагрид.
— Гарри, как ты думаешь, что ты будешь делать, если увидишь второго себя в хижине Хагрида? — спросила Гермиона.
— Я… Я подумаю, что сошёл с ума, — пробормотал Гарри, — или что тут замешана чёрная магия.
— Вот именно! Ты не будешь понимать, что происходит, ты можешь даже напасть на себя! Подумай только! Профессор МакГонагалл рассказывала мне, что происходило, когда волшебники вмешивались в ход времени… Большинство их случайно убили свое прошлое или будущее «я», понимаешь?
— Ладно, — сказал Гарри. — Я ведь только предложил…
Гермиона толкнула его локтем и указала на замок. Гарри повернул голову, чтобы разглядеть парадную дверь. Дамблдор, Фадж, старик из комитета и Макнейр, палач, спускались по лестнице.
— Мы скоро выйдем! — прошептала Гермиона.
Действительно, в следующий миг Хагрид приоткрыл дверь, и Гарри увидел себя, Рона и Гермиону. Это было самым странным чувством в его жизни: стоять за деревом и видеть себя на тыквенной грядке.
— Всё хорошо, малыш… Всё в порядке… — прошептал Хагрид Конклюву. Он повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. — Идите, ну, идите же…
— Хагрид, мы не можем…
— Мы расскажем им, как всё было на самом деле…
— Они не могут казнить его…
— Уходите! — сердито оборвал их Хагрид. — Всё и так ужасно, и вы ещё нарываетесь на неприятности!
Гарри наблюдал, как Гермиона на грядке накидывает Плащ-Невидимку на них с Роном.
— Уходите скорее. Не слушайте…
Раздался стук в переднюю дверь. Палач и свита прибыли. Хагрид повернулся и направился назад в хижину, оставив открытой заднюю дверь. Гарри глядел, как мнётся трава под тремя парами ног, и слышал удаляющиеся шаги. Он, Рон и Гермиона ушли… Но Гарри и Гермиона, прятавшиеся за деревьями, теперь слышали, что происходит внутри хижины.
— Где зверюга? — донёсся до них холодный голос Макнейра.
— Снаружи, — прохрипел Хагрид.
Гарри пригнулся, когда лицо Макнейра показалось в окне Хагрида. Затем они услышали Фаджа.
— Мы… эээ… должны прочитать вам официальное уведомление о казни, Хагрид. Это не займёт много времени, а затем вам и Макнейру нужно подписать его. Макнейр, вы тоже должны выслушать — таков порядок…
Лицо Макнейра пропало из окна. Теперь или никогда.
— Жди здесь, — прошептал Гарри Гермионе. — Я сам.
Когда Фадж снова заговорил, Гарри выскользнул из-за дерева, перепрыгнул через изгородь на тыквенную грядку и подбежал к Конклюву.
— Решением Комитета по Устранению Опасных Созданий гиппогриф Конклюв, далее именуемый как осуждённый, будет казнен шестого июня на закате…
Изо всех сил стараясь не моргать, Гарри посмотрел прямо в свирепые оранжевые глаза и поклонился. Конклюв преклонил чешуйчатые колени и выпрямился. Гарри начал теребить узел веревки, которой Конклюв был привязан к изгороди.
— …приговаривается к казни через обезглавливание, которое должно быть исполнено палачом, назначенным Комитетом, Уолденом Макней…
— Давай, Конклюв, — шептал Гарри. — Давай, мы хотим помочь тебе. Тихо, тихо.
— …как свидетельствующие ниже. Хагрид, подпишите здесь…
Гарри изо всех сил налег на верёвку, но Конклюв упирался передними лапами.
— Хорошо, давайте покончим с этим, — донёсся из хижины пронзительный голос старика из Комитета. — Хагрид, вам лучше остаться внутри…
— Нет, я… я хочу быть с ним… Я не оставлю его одного…
Из хижины эхом донеслись шаги.
— Конклюв, давай! — прошипел Гарри и сильнее потянул верёвку.
Гиппогриф сделал шаг и сердито взмахнул крыльями. До леса оставалось десять футов, прямо по открытому месту.