— Но если мы будем с ним, — оживленно обратился Рон к Гермионе, — Блэк не осмелится…
— Рон, не болтай чепухи, — отрезала Гермиона. — Блэк убил кучу народа прямо посреди улицы. Ты действительно думаешь, что он станет колебаться — нападать на Гарри или нет только потому, что рядом будем мы?
Пока Гермиона говорила, она теребила ремни на корзине с Косолапом.
— Не выпускай его! — сказал Рон, но было уже поздно — Косолап легко выпрыгнул из корзины, потянулся, зевнул и прыгнул Рону на колени; бугор на кармане Рона задрожал, и Рон сердито спихнул Косолапа прочь.
— Убирайся отсюда!
— Рон, не смей! — рассердилась Гермиона.
Рон собирался ответить ей, когда профессор Люпин пошевелился. Они настороженно посмотрели на него, но он просто повернул голову в сторону и продолжал спать, приоткрыв рот.
Хогвартс-Экспресс двигался на север, и, по мере того, как сгущались облака, пейзаж за окном становился более диким и тёмным. Мимо двери их купе взад и вперед сновали ученики. Косолап устроился на пустом сиденье и повернул свою сплющенную морду к Рону, не спуская жёлтых глаз с его кармана.
В час пополудни, пухленькая ведьма, развозящая на тележке еду, появилась у дверей купе.
— Думаешь, нам стоит разбудить его? — неловко спросил Рон, кивая в сторону профессора Люпина. — Он выглядит так, что немного еды ему бы не повредило.
Гермиона осторожно коснулась профессора Люпина.
— Профессор? — позвала она. — Простите — профессор?
Он не пошевелился.
— Не волнуйся, дорогая, — сказала ведьма, протягивая Гарри большой кусок Кекса-Котла. — Если он проголодается, когда проснётся, я буду впереди, рядом с машинистом.
— Надеюсь, он действительно спит? — спросил тихонько Рон, когда ведьма выскользнула из купе, закрыв дверь. — Он ведь не умер?
— Нет, нет, он дышит, — прошептала Гермиона, беря кусок кекса, который Гарри передал ей.
Может, профессора Люпина и нельзя было назвать общительным, но его присутствие в их купе имело свои плюсы. Ближе к вечеру, как раз, когда начался дождь, скрывший проносящиеся за окном холмы, они снова услышали шаги в коридоре, и три самых малоприятных человека появились у двери — Драко Малфой в сопровождении своих дружков, Винсента Крэбба и Грегори Гойла.
Драко Малфой и Гарри были врагами с той поры, как встретились во время их самого первого путешествия в Хогвартс. Малфой, с острыми чертами вечно презрительной физиономии, учился в Слизерине; он был Ловцом в команде Слизерина по Квиддичу, в той же самой позиции играл Гарри в команде Гриффиндора. Единственной целью существования Крэбба и Гойла, казалось, было выполнение приказов Малфоя. Оба были широкоплечими и мускулистыми; Крэбб был высоким, с волосами, стриженными под горшок, и очень толстой шеей; Гойл был коротышкой с короткими жестким ёжиком на голове и длинными, как у гориллы, руками.
— Поглядите-ка, кто здесь сидит, — сказал Малфой своим обычным высокомерно-ленивым тоном, открывая дверь купе. — Потный и Вислый.
Крэбб и Гойл злобно захохотали.
— Я слышал, этим летом твой папаша наконец-то подержал в руках немного золота, Уизли, — произнес Малфой. — Твоя мать не умерла от неожиданности?
Рон вскочил с места так быстро, что уронил на пол корзинку Косолапа. Профессор Люпин громко вздохнул во сне.
— Это кто? — спросил Малфой, машинально отступая при виде Люпина.
— Новый учитель, — ответил Гарри, который тоже поднялся с места, на случай, если придется удерживать Рона. — Так о чём ты говорил, Малфой?
Малфой прищурил свои бесцветные глаза; он не был настолько глуп, чтобы затеять драку прямо под носом учителя.
— Пошли отсюда, — злобно прошипел он Крэббу и Гойлу, и они исчезли.
Гарри и Рон сели на свои места. Рон потирал кулаки.
— В этом году я не дам спуску Малфою, — сердито сказал он. — Серьёзно. Если он еще раз скажет гадость о моей семье, я схвачу его за башку и…
Рон выразительно изобразил, что он собирается сделать.
— Рон, — прошептала Гермиона, указывая на профессора Люпина, — тише…
Но профессор Люпин по-прежнему крепко спал.
Чем дальше на север двигался поезд, тем сильнее становился дождь; небо за окном посерело, и потихоньку наступала темнота. В коридорах поезда и над багажными полками зажглись фонари. Поезд стучал по рельсам, дождь гремел по крыше, ветер завывал, но профессор Люпин продолжал спать.
— Мы должны уже скоро прибыть, — сказал Рон, наклоняясь вперед и глядя в окно из-за плеча профессора.
Едва он успел это сказать, как поезд замедлил ход.
— Прекрасно, — Рон поднялся с места и осторожно обошел профессора Люпина, пытаясь разглядеть, что творится снаружи. — Я проголодался. Я хочу, наконец, попасть на праздничный ужин…