И не успел Невилл подойти к полкам, как раздался звук бьющегося фарфора. Профессор Трелони, следовавшая за ним с совком и щёткой, сказала: — Пожалуйста, возьми голубенькую, дорогой, если тебе всё равно… спасибо милый…
Наполнив чашки, Гарри и Рон вернулись к своим креслам и стали глотать обжигающий чай. Они встряхнули чашки, как говорила профессор Трелони, опрокинули на блюдца, чтобы удалить остатки чая и поменялись чашками.
— Итак, — сказал Рон, когда они открыли книги на страницах пять и шесть, — что ты видишь у меня?
— Кучу мокрой коричневой фигни, — ответил Гарри. От тяжёлого запаха благовоний у него кружилась голова и хотелось спать.
— Очистите разум от мирских помыслов и возвысьтесь над суетой! — кричала профессор Трелони сквозь туманный полумрак.
Гарри попытался сконцентрироваться.
— Так, у тебя тут какой-то кривоватый крест… — он проконсультировался с книжкой. — Это значит, тебе суждены «испытания и страдания»… прости, конечно… так, вот это может быть солнцем… подожди-ка… это предвещает огромное счастье… Значит, тебя ждут страдания, но, тем не менее, ты будешь необычайно счастлив…
— Я бы сказал, что тебе стоит проверить Внутреннее Зрение, — отозвался Рон, и им обоим пришлось подавить смешки, потому что профессор Трелони взглянула в их сторону.
— Ну, моя очередь, — заметил Рон и склонился над чашкой Гарри, морща лоб от усердия. — Вот чаинка, похожая на котелок, — сообщил он. — Наверное, будешь работать на Министерство магии…
Он повернул чашку.
— А с этой стороны больше смахивает на жёлудь… Что это такое? — он поискал в книжке. — «Неожиданное богатство». Отлично, одолжишь мне капельку… А вот эта тоненькая чаинка, — Рон опять повернул чашку, — если здесь голова… похожа на бегемо… нет, на овцу…
Профессор Трелони подплыла к ним, когда Гарри громко фыркнул от смеха.
— Дай-ка мне взглянуть, милый, — с упрёком сказала она Рону, забирая у него чашку Гарри. Все замолчали и повернулись к ним.
Профессор Трелони смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки.
— Меч… о боже, у тебя есть смертельный враг.
— Но все это знают, — сообщила Гермиона громким шёпотом. Профессор Трелони обратила на неё свои очки.
— Ну так ведь в самом деле, — сказала Гермиона. — Все знают о Гарри и Сами-Знаете-Ком.
Гарри и Рон смотрели на Гермиону со смешанным выражением удивления и восхищения. Она ещё никогда не говорила с преподавателем таким тоном. Профессор Трелони предпочла не отвечать. Она снова сосредоточилась на чашке, вращая её.
— Дубина… это нападение. Ой-ой-ой, какая несчастливая чашка…
— Я думал это котелок, — заметил Рон робко.
— Череп… опасность на твоём пути, дорогой…
Весь класс не отрываясь следил за тем, как профессор Трелони повернула чашку в последний раз и вскрикнула.
Раздался звук бьющегося фарфора — Невилл разбил вторую чашку. Профессор Трелони рухнула в свободное кресло, закрыв глаза и прижимая унизанную браслетами руку к сердцу.
— Мой дорогой мальчик… мой бедный, милый мальчик, нет будет лучше, если я ничего не скажу… о нет, нет… не спрашивай…
— Что там, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Все вскочили со своих мест и собрались вокруг Гарри и Рона, пытаясь заглянуть в чашку, которую держала профессор Трелони.
— Дорогой, — огромные глаза профессора Трелони драматично распахнулись.
— У тебя Грим.
— Что? — сказал Гарри.
Он явно был не единственным, кто ничего не понял; Дин Томас пожал плечами, а Лаванда Браун выглядела удивлённой, но почти все остальные в ужасе поднесли ладонь ко рту.
— Грим, милый, Грим! — воскликнула профессор Трелони, шокированная непониманием Гарри. — Огромный призрачный пес, обитающий на кладбищах! Мой бедный мальчик, это предзнаменование… худшее предзнаменование… смерти!
Сердце Гарри сжалось. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» у «Флориша и Блоттса» — собака, прятавшаяся в тени в парке Магнолия Кресент… Лаванда Браун тоже прижала ладонь ко рту. Все в ужасе смотрели на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со своего места и встала позади кресла профессора Трелони.
— По-моему, это не похоже не Грима, — заметила она решительно.
Профессор Трелони посмотрела на Гермиону с неприязнью.