— Гарри?
Лица Рона и Гермионы появились под столом. Оба смотрели на него, не зная, что сказать.
11. Молния
Гарри сам не понял, как оказался в подвале «Медового Герцогства» и как через подземный ход пробрался назад в замок. Он лишь знал, что он будто вовсе не тратил времени на обратную дорогу и совершенно не понимал, что делает, потому что голова до сих пор болела от разговора, который он только что услышал.
Почему никто и никогда не говорил ему об этом? Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли, Корнелиус Фадж… Почему они никогда не упоминали, что родители Гарри погибли из-за предательства лучшего друга?
Рон и Гермиона обеспокоено поглядывали на Гарри за ужином, но заговорить не решались, чтобы их не услышал Перси, сидевший неподалеку. Они поднялись в гриффиндорскую гостиную, где в это время Фред и Джордж устроили салют из дюжины бомб-вонючек по случаю окончания семестра. Гарри очень не хотелось отвечать на вопросы близнецов о Хогсмиде, поэтому он тихо скользнул наверх, в пустую спальню, и направился прямо к шкафчику около кровати. Отодвинув книги, он быстро нашел фотоальбом в кожаном переплете с волшебными снимками отца и матери, который два года назад ему подарил Хагрид. Гарри сел на кровать, задернул полог и начал переворачивать страницы…
Он остановился на свадебной фотографии. На снимке отец, радостно улыбаясь, махал ему рукой. Его непослушные чёрные волосы, которые унаследовал и Гарри, торчали во все стороны. Сияющая от счастья мама стояла под руку с отцом. А это… это, должно быть, он. Шафер… Гарри никогда раньше не обращал на него внимания.
Если бы он не был уверен, что это один и тот же человек, то никогда не узнал бы Блэка на старой фотографии. С неё смотрело молодое и смеющееся лицо, совсем не похожее на газетные снимки бледного, заросшего оборванца. Служил ли он Волдеморту уже тогда? Планировал ли он уже тогда смерть этих двух людей рядом с ним? Понимал ли, что ему предстоят двенадцать лет в Азкабане — двенадцать лет, которые до неузнаваемости его изменят?
Но даже дементоры оказались ему нипочем, думал Гарри, вглядываясь в красивое улыбающееся лицо. Он не слышит предсмертный крик мамы, в отличие от меня, каждый раз, стоит им приблизиться…
Гарри захлопнул альбом, убрал его в шкафчик, снял мантию, очки и, задёрнув полог, лег в кровать.
Дверь спальни приоткрылась.
— Гарри? — неуверенно сказал голос Рона.
Но Гарри притворился спящим. Рон ушел, а Гарри повернулся на спину и уставился в темноту широко открытыми глазами.
Ненависть, прежде незнакомая ему, пустила ростки в его сердце. Он видел ухмылку Блэка так ясно, как будто всё ещё держал альбом перед глазами. Потом Гарри отчетливо, словно на киноэкране, увидел, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю, нелепого и трогательного, совсем как Невилл Лонгботтом. Он слышал (хотя и не знал, как звучит голос Блэка) тихое нервное бормотание: — О, мой повелитель… Поттеры сделали меня Хранителем Секрета… — этот шёпот прервался смехом, пронзительным, холодным — тем самым смехом, который слышал Гарри, когда к нему приближались дементоры…
— Гарри, ты… Ты выглядишь ужасно.
Гарри не смог заснуть до рассвета. Проснувшись и обнаружив, что спальня опустела, он натянул одежду и спустился по винтовой лестнице в гостиную, в которой сидели только Рон, с аппетитом уплетавший мятную лягушку, и Гермиона, разложившая домашние задания на нескольких столах.
— А где все? — спросил Гарри.
— Уехали! Сегодня первый день каникул, помнишь? — ответил Рон, внимательно глядя на Гарри. — Скоро обед, я уже собирался будить тебя.
Гарри опустился в кресло у камина. За окнами по-прежнему падал снег. Возле огня, словно большой рыжий коврик, разлегся Косолап.
— Ты и вправду плохо выглядишь, — заметила Гермиона, озабоченно глядя на него.
— Я в порядке, — отмахнулся Гарри.
— Послушай, Гарри, — произнесла Гермиона, обменявшись взглядами с Роном, — наверно, ты очень огорчен тем, что мы вчера подслушали. Пойми, тебе ни в коем случае нельзя делать глупостей.
— Каких еще глупостей? — спросил Гарри.
— Например, пытаться найти Блэка, — вмешался Рон.
Гарри был готов поспорить, что они репетировали этот разговор, пока он спал. Он не ответил.
— Ты ведь не станешь, правда, Гарри? — спросила Гермиона.
— Блэк не стоит того, чтобы из-за него погибнуть, — сказал Рон.
Гарри взглянул на них. Похоже, они совсем ничего не понимали.
— Вы знаете, что я вижу и слышу каждый раз, когда ко мне приближается дементор? — Рон и Гермиона покачали головами. — Я слышу, как кричит мама, умоляя Волдеморта не убивать меня. Её предсмертный крик я не забуду никогда. И вдруг я узнаю, что её предал человек, которого она считала другом…