— Ну так ведь в самом деле, — сказала Гермиона. — Все знают о Гарри и Сами-Знаете-Ком.
Гарри и Рон смотрели на Гермиону со смешанным выражением удивления и восхищения. Она ещё никогда не говорила с преподавателем таким тоном. Профессор Трелони предпочла не отвечать. Она снова сосредоточилась на чашке, вращая её.
— Дубина… это нападение. Ой-ой-ой, какая несчастливая чашка…
— Я думал это котелок, — заметил Рон робко.
— Череп… опасность на твоём пути, дорогой…
Весь класс не отрываясь следил за тем, как профессор Трелони повернула чашку в последний раз и вскрикнула.
Раздался звук бьющегося фарфора — Невилл разбил вторую чашку. Профессор Трелони рухнула в свободное кресло, закрыв глаза и прижимая унизанную браслетами руку к сердцу.
— Мой дорогой мальчик… мой бедный, милый мальчик, нет будет лучше, если я ничего не скажу… о нет, нет… не спрашивай…
— Что там, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Все вскочили со своих мест и собрались вокруг Гарри и Рона, пытаясь заглянуть в чашку, которую держала профессор Трелони.
— Дорогой, — огромные глаза профессора Трелони драматично распахнулись.
— У тебя Грим.
— Что? — сказал Гарри.
Он явно был не единственным, кто ничего не понял; Дин Томас пожал плечами, а Лаванда Браун выглядела удивлённой, но почти все остальные в ужасе поднесли ладонь ко рту.
— Грим, милый, Грим! — воскликнула профессор Трелони, шокированная непониманием Гарри. — Огромный призрачный пес, обитающий на кладбищах! Мой бедный мальчик, это предзнаменование… худшее предзнаменование… смерти!
Сердце Гарри сжалось. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» у «Флориша и Блоттса» — собака, прятавшаяся в тени в парке Магнолия Кресент… Лаванда Браун тоже прижала ладонь ко рту. Все в ужасе смотрели на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со своего места и встала позади кресла профессора Трелони.
— По-моему, это не похоже не Грима, — заметила она решительно.
Профессор Трелони посмотрела на Гермиону с неприязнью.
— Прости меня, дорогая, но вокруг тебя я вижу слишком слабую ауру. Мало восприимчивую к отзвукам будущего.
Шеймус Финниган качал головой из стороны в сторону.
— Вот так похоже на Грима, — сказал он, прищурив глаза, — но вот отсюда больше похоже на ослика, — сказал он, наклонившись влево.
— Когда ж вы закончите решать, умру я или нет! — не удержавшись, взорвался Гарри. Казалось, никто не хотел смотреть на него.
— Думаю, на сегодня достаточно, — самым загадочным своим голосом сказала профессор Трелони. — Да… пожалуйста, соберите свои вещи.
Класс молча поставил чашки на место и убрал книги в сумки. Даже Рон старался не смотреть на Гарри.
— До нашей следующей встречи, — продолжала профессор Трелони слабым голосом, — да пребудет с вами удача. И дорогой, — она указала на Невилла, — в следующий раз ты опоздаешь, поэтому учти, тебе придётся как следует потрудиться, чтобы догнать нас.
Гарри Рон и Гермиона молча спустились из башни профессора Трелони и отправились на урок Трансфигурации профессора МакГонагалл. Они так долго искали кабинет, что, хотя их отпустили с Прорицания раньше времени, в класс они вошли как раз вовремя.
Гарри уселся в самом заднем ряду, чувствуя себя как на сцене; остальной класс украдкой бросал на него взгляды, как будто в любой момент он мог свалиться замертво. Он едва слышал, как профессор МакГонагалл рассказывала им об анимагах (волшебниках, которые могли превращаться в животных) и даже пропустил момент, когда она трансформировалась в полосатую кошку с квадратными отметинами по форме её очков вокруг глаз.
— Да что с вами сегодня такое? — спросила профессор МакГонагалл, превращаясь обратно в себя с легким хлопком и оглядывая класс. — Первый раз мою трансформацию не встречают взрывом аплодисментов.
Все головы опять повернулись к Гарри, но никто не заговорил. Гермиона подняла руку.
— Профессор, у нас только что был урок Прорицания, мы читали будущее по чаинкам и…
— Ну конечно, — сказала профессор МакГонагалл, внезапно нахмурившись. — Можете не продолжать, мисс Грэйнджер. Ну, кто из ваc умрёт в этом году?
Все уставились на неё.
— Я, — наконец ответил Гарри.
— Понятно, — сказала профессор МакГонагалл, обращая на Гарри взгляд своих маленьких глазок. — Тогда тебе стоит знать, Поттер, что Сибилла Трелони предсказывает смерть одного ученика в год с тех самых пор, как приехала сюда. Никто из них до сих пор не умер. Предсказания смерти — это её своеобразный способ встречать новых учеников. Если бы у меня не было правила не говорить дурно о своих коллегах…
Профессор МакГонагалл замолчала, но они заметили, как побелели её ноздри. Чуть успокоившись, она продолжила: — Прорицание — один из самых неточных разделов магии. Не скрою, у меня нет к нему склонности. Истинные Провидцы чрезвычайно редки, а профессор Трелони…
Она снова замолчала, а потом сухо добавила: — На мой взгляд, Поттер, у тебя отличное здоровье, поэтому надеюсь, ты меня извинишь, если я все же задам тебе домашнее задание. Я тебя уверяю, если ты умрёшь, можешь его не делать.
Гермиона рассмеялась. Гарри чуть приободрился. Вдали от малинового полумрака и тяжёлого аромата благовоний кабинета профессора Трелони было легче справляться со страхом. Однако МакГонагалл убедила не всех. Рон всё ещё выглядел встревоженно, а Лаванда прошептала: — А как же чашка Невилла?
Когда Трансфигурация закончилась, они присоединились к толпе, текущей в Большой зал на обед.
— Рон, веселее, — сказала Гермиона, пододвигая ему блюдо с тушёной бараниной. — Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл.
Рон положил гуляш себе на тарелку, взялся за вилку, но есть не стал.
— Гарри, — спросил он серьезно. — Ты нигде не видел огромного черного пса?
— Видел, — отозвался Гарри, — в ту самую ночь, когда сбежал от Дёрсли.
Рон со звоном уронил вилку.
— Наверное, бродячий, — спокойно добавила Гермиона.
Рон посмотрел на Гермиону, как будто она сошла с ума.
— Гермиона, если Гарри видел Грима, это… это плохо, — сказал он. — Мой… мой дядя Билиус увидел его однажды… И умёр через двадцать четыре часа!
— Совпадение, — беспечно сказала Гермиона, наливая себе ещё тыквенного сока.
— Ты не знаешь, о чём говоришь! — сказал Рон, начиная злиться. — Грима боится большинство волшебников!
— Ну вот, — заметила Гермиона с чувством превосходства. — Значит, они видят Грима и умирают от страха. Грим — не предвестник смерти, а её причина! И Гарри до сих пор с нами, потому, что он не так глуп, чтобы увидеть одного из них и подумать: протяну-ка я ноги!
Рон молча уставился на Гермиону. Она открыла сумку, вынула новый учебник Арифмантики, и прислонила его к графину с соком.
— Думаю, Прорицание — очень запутанная наука, — сказала она, ища нужную ей страницу. — По мне, так там много выдумок.
— Но было же очевидно, что в чашке Грим! — горячо возразил Рон.
— Ты не был так уверен, когда говорил Гарри, что это овца, — холодно отозвалась Гермиона.
— Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Тебе просто не нравится в чём-то не успевать!
Он коснулся больной темы. Гермиона так сильно хлопнула книгой по Арифмантике по столу, что кусочки мяса и морковки разлетелись повсюду.
— Если хорошо успевать по Прорицанию означает, что я должна притворяться, что вижу смертное предзнаменование в горстке чаинок, я не уверена, что больше хочу им заниматься! По сравнению с Арифмантикой — этот предмет — абсолютная ерунда!
Она схватила свою сумку и гордо удалилась.
Рон хмуро посмотрел ей вслед.
— О чём она? — спросил он Гарри. — Она же ещё не была на Арифмантике.
Гарри радовался, что смог выйти из замка после обеда. Вчерашний дождь прошёл; небо приобрело ясный, светло-серый цвет, и трава под ногами была свежей и влажной, когда они шли на первый в их жизни урок по уходу за волшебными животными.
Рон и Гермиона не разговаривали друг с другом. Гарри шёл молча рядом с ними, когда они спускались по склону к хижине Хагрида, стоявшей на опушке Запретного леса. Только когда он различил три знакомые спины впереди, то понял, что этот урок будет проходить вместе со Слизеринцами. Малфой беседовал с Крэббом и Гойлом, которые приглушённо смеялись. Гарри был почти уверен, что знает, о чем они говорят.