— Хорошо, — согласился Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал так, будто он совсем не боится и даже рад, что Люпин нашёл такую хорошую замену настоящему дементору.
— Так… — Профессор Люпин достал волшебную палочку и жестом указал Гарри сделать то же самое. — Волшебное заклинание, которому я попытаюсь научить тебя, относится к высшей магии, Гарри — оно намного более сложное, чем, например, тесты С.О.В. Оно называется заклинание Патронус.
— Как оно действует? — нервно спросил Гарри.
— Ну, когда оно действует правильно, то вызывает Патронуса, — пояснил Люпин. — Это что-то вроде антидементора: защитник, который действует как щит между тобой и дементором.
Гарри внезапно представилась картина: он, прячущийся за фигурой размером с Хагрида, держащей огромную булаву. Профессор Люпин продолжал:
— Патронус — это добрая сила, он нужен, чтобы защитить то, чем питается дементор: надежду, счастье, желание выжить — он не способен чувствовать отчаяние, как настоящие люди, и дементоры не могут причинить ему вреда. Но я должен предупредить тебя, Гарри: это заклинание может оказаться ещё слишком сложным для тебя. Оно часто не даётся даже волшебникам, закончившим школу.
— А как выглядит Патронус? — с любопытством поинтересовался Гарри.
— Каждый волшебник создает своего собственного, неповторимого Патронуса.
— А как его вызывают?
— Заклинанием, которое действует только тогда, когда всеми силами концентрируешься на каком-нибудь очень счастливом воспоминании.
Гарри порылся в памяти в поисках счастливого воспоминания. Конечно же, ничего из того, что происходило в доме Дёрсли, не подходило. В конце концов, он остановился на том мгновении, когда впервые сел на метлу.
— Хорошо, — сказал он, стараясь как можно точнее вспомнить то чудесное состояние.
— Заклинание, — Люпин прочистил горло, — Экспекто Патронум!
— Экспекто Патронум, — шёпотом повторил Гарри, — Экспекто Патронум.
— Внимательно сосредоточился на счастливом воспоминании?
— О… да, — сказал Гарри, пытаясь схватить ускользающее воспоминание. — Экспекто Патроно… нет, Патронум, простите — Экспекто Патронум, Экспекто Патронум.
Внезапно что-то, похожее на едва заметную тонкую струйку серебристого газа, с шипением заструилось из его волшебной палочки.
— Вы видели? — восхищённо сказал Гарри. — Что-то произошло!
— Очень хорошо, — улыбаясь, подбодрил его Люпин. — Ну, тогда — ты готов попробовать заклинание на дементоре?
— Да, — сказал Гарри, крепко сжимая волшебную палочку и становясь в центр пустого класса. Он пытался сконцентрироваться на ощущении полета, но в голову лезли совсем неподходящие мысли… В любой момент в его ушах мог раздаться мамин голос… Но ему нельзя думать об этом, иначе он действительно его услышит, а он не хотел этого… или всё-таки хотел?
Люпин взялся за крышку ящика и потянул её.
Из ящика медленно выплыл дементор; его скрытое капюшоном лицо обратилось к Гарри; одной, покрытой струпьями, серой рукой он придерживал плащ. Лампы в классе мигнули и потухли. Дементор ступил из ящика на пол и беззвучно поплыл к Гарри, глубоко, со свистом дыша. Гарри охватила волна пронизывающего холода…
— Экспекто Патронум! — отчаянно крикнул он. — Экспекто Патронум! Экспекто…
Но классная комната и дементор расплывались… Гарри снова падал сквозь густой белый туман, и голос его матери — громче, чем когда-либо — эхом звучал в голове: — Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста — всё что угодно!..
— Отойди ты, глупая девчонка! Отойди!
— Гарри!
К Гарри возвращалось сознание. Он лежал на полу. В комнате снова горели лампы. Он не стал спрашивать, что произошло.
— Простите, — пробормотал он, садясь и чувствуя, как холодный пот тонкой струйкой течёт по щекам.
— Как ты? — спросил Люпин.
— Нормально… — Гарри ухватился за один из столов, подтянулся и прислонился к нему.
— Вот, — Люпин протянул ему Шоколадную Лягушку. — Ешь, прежде чем мы попробуем еще раз. Я не ожидал, что в первый раз у тебя получится; напротив, я бы очень удивился, если бы ты справился.
— Становится всё хуже и хуже, — пробормотал Гарри, откусывая голову лягушки. — В этот раз я слышал её ещё громче, и его — Волдеморта — тоже…
Люпин побледнел сильнее, чем обычно.
— Если ты не хочешь продолжать, Гарри, то я прекрасно понимаю это…
— Я буду продолжать! — горячо воскликнул Гарри, запихивая в рот остатки шоколада. — Я должен! Что, если дементоры вдруг появятся на матче против Рэйвенкло? Я не могу позволить себе упасть ещё раз! Если мы проиграем этот матч, мы проиграем чемпионат по Квиддитчу!
— Ну хорошо, — сказал Люпин. — Может быть, ты хочешь выбрать другое воспоминание — я имею в виду, счастливое воспоминание, на котором ты будешь концентрироваться… Похоже, это было недостаточно сильным…
Гарри старательно задумался. В конце концов он решил, что самым счастливым в его жизни был момент, когда Гриффиндор в прошлом году выиграл Кубок Школы. Он снова крепко сжал волшебную палочку и занял позицию в центре комнаты.
— Ты готов? — спросил Люпин, берясь за крышку ящика.
— Готов, — сказал Гарри, стараясь думать о победе Гриффиндора, а не о том, что произойдёт, когда ящик откроется.
— Начали! — объявил Люпин, сдвигая крышку.
В комнате снова стало темно и повеяло ледяным холодом. Дементор, глубоко дыша, поплыл к нему; гниющая рука тянулась к Гарри.
— Экспекто Патронум! — закричал Гарри. — Экспекто Патронум! Экспекто Патро…
Белый туман обволакивал его… Вокруг него двигались чьи-то неясные очертания… Затем появился новый голос, голос мужчины, охваченного паникой: — Лили, возьми Гарри и уходи! Это он! Беги, я удержу его!..
Кто-то поспешно бросился прочь из комнаты… С шумом открывающаяся дверь… Высокий пронзительный смех…
— Гарри… Гарри… очнись…
Люпин с силой ударил Гарри по щеке. На этот раз потребовалась целая минута, прежде чем Гарри вспомнил, почему он лежит на пыльном полу классной комнаты.
— Я слышал отца, — пробормотал он. — Я услышал его в первый раз. Он хотел сразиться с Волдемортом, чтобы мама успела убежать…
Гарри почувствовал, что по его лицу, смешиваясь с потом, текут слёзы. Он поспешно склонил голову, сделав вид, что завязывает шнурок на ботинке, чтобы Люпин их не заметил, и вытер лицо о мантию.
— Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин.
— Да… — Гарри поднял на него уже сухое лицо. — Почему… Вы ведь не были знакомы с моим отцом, правда?
— Я… По правде говоря, я был знаком с ним, — сказал Люпин. — Мы были друзьями в Хогвартсе. Послушай, Гарри, нам, наверно, лучше закончить на этом на сегодняшний вечер. Это невероятно трудное заклинание… Зря я надеялся, что смогу тебя ему научить…
— Нет! — возразил Гарри. Он поднялся снова. — Я хочу попробовать ещё раз! То, о чём я думаю — недостаточно счастливые воспоминания, всё дело только в этом… Подождите…
Он глубоко задумался. Настоящее, настоящее счастливое воспоминание… Воспоминание, которое он смог бы превратить в хорошего, сильного Патронуса…
Минута, когда он узнал, что он волшебник, что он покинет Привит Драйв и поедет в Хогвартс! Если это не было счастливым воспоминанием, то что же тогда? Внимательно сосредоточившись на том, что он чувствовал, когда понял, что уедет с Привит Драйв, Гарри поднялся на ноги и снова встал перед ящиком.
— Готов? — спросил Люпин с таким видом, словно он действовал скрепя сердце. — Хорошо концентрируешься? Тогда — поехали!
Он в третий раз сдвинул крышку ящика, и оттуда поднялся дементор; в комнате стало холодно и темно.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — крикнул Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!