Гарри взглянул на её еле видное в темноте лицо.
– Значит, в это время что-то случилось, и он хочет, чтобы мы это изменили, – проговорил он. – Но что? Три часа назад мы пошли к Огриду…
– Сейчас три часа назад, и мы идём к Огриду, – сказала Гермиона, – мы только что слышали, как мы ушли…
Гарри наморщил лоб, мозги гудели от сосредоточения.
– Думбльдор сказал… Сказал, что мы можем спасти не одну невинную жизнь… – И тут он понял. – Гермиона, мы должны спасти Конькура!
– Но… как это поможет Сириусу?
– Думбльдор сказал… сказал, где находится окно – окно кабинета Флитвика! Где заперт Сириус! Мы подлетим к окну на Конькуре и спасём Сириуса! А потом Сириус улетит на Конькуре – они спасутся вместе!
Насколько Гарри мог видеть, Гермиона пришла в ужас.
– Если нам удастся проделать это так, чтобы нас никто не заметил, это будет чудо!
– Надо постараться, что ещё делать, – Гарри встал и прижал ухо к дверце.
– Вроде бы никого… Пошли…
Гарри распахнул дверцу чулана. В вестибюле было пусто. Насколько возможно быстро и бесшумно, они выбрались из чулана и сбежали вниз по каменным ступеням. Тени удлинились, лучи заходящего солнца снова золотили верхушки деревьев Запретного леса.
– Если кто-нибудь выглянет сейчас из окна… – пискнула Гермиона, беспомощно оглядываясь на замок.
– Рискнем, – решительно сказал Гарри. – Давай прямо в лес, ладно? Спрячемся за деревом и будем следить…
– Ладно, только давай обойдём за теплицами! – беззвучно произнесла Гермиона. – Нужно держаться подальше от передней двери в хижину, а то нас увидят! Мы уже совсем рядом!
Ещё не сообразив, что она имела в виду, Гарри пустился бежать, Гермиона поспевала следом. Они промчались по огороду к теплицам, на секунду задержались там, а потом, обогнув Дракучую иву, бросились дальше, под сень лесных деревьев…
Оказавшись в безопасности, в тени густых крон, Гарри оглянулся; через мгновение к нему подбежала запыхавшаяся Гермиона.
– Отлично, – выдохнула она. – Теперь надо пробраться к дому Огрида… Держись незаметно, Гарри…
Они медленно пробирались меж деревьев по самой опушке леса. Затем, когда показался фасад хижины Огрида, до них донёсся стук в дверь. Ребята быстро спрятались за толстым стволом дуба и осторожно выглянули каждый со своей стороны. На пороге появился Огрид, белый и трясущийся, и стал оглядываться – кто стучал. Тогда Гарри услышал собственный голос:
– Это мы. Мы в плаще-невидимке. Пусти нас в хижину, тогда мы его снимем.
– Не надо было приходить, – зашептал Огрид. Он посторонился, а потом быстро захлопнул дверь.
– Это самая странная вещь, которую нам доводилось делать! – пылко воскликнул Гарри.
– Давай немного переместимся, – шепотом сказала Гермиона. – Надо быть ближе к Конькуру!
Они стали красться между деревьями, пока не увидели нервничавшего гиппогрифа, привязанного к ограде возле тыквенных грядок.
– Сейчас? – еле слышно спросил Гарри.
– Нет! – возразила Гермиона. – Если мы уведём его сейчас, представители комитета подумают, что это Огрид отпустил его! Надо подождать, пусть они убедятся, что Конькур привязан во дворе!
– Тогда у нас на всё про всё будет примерно шестьдесят секунд, – проговорил Гарри. Задача начинала казаться невыполнимой.
В это мгновение из хижины донёсся звон разбившегося фарфора.
– Это Огрид разбил кувшин, – прошептала Гермиона. – Сейчас я найду Струпика…
И действительно, через несколько секунд послышался крик удивления.
– Гермиона, – вдруг сообразил Гарри, – а что, если мы… что если мы вбежим и схватим Петтигрю…
– Нет! – беззвучно ужаснулась Гермиона. – Ты что, не понимаешь? Мы и так нарушаем один из самых главных колдовских законов! Никто никогда не должен менять ход истории, никто! Ты же слышал, что сказал Думбльдор, если нас увидят…
– Нас увидит Огрид и мы сами – и всё!
– Гарри, что, как ты думаешь, ты бы сделал, если бы увидел самого себя, врывающегося к Огриду? – поинтересовалась Гермиона.
– Я бы… я бы подумал, что сошёл с ума, – ответил Гарри, – или что происходит что-то из области чёрной магии…
– Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Разве ты не понимаешь? Профессор МакГонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем… В основном дело заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
– Ну, всё, всё, – остановил её Гарри. – Я просто предложил… я подумал…
Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри переместил голову на пару дюймов в сторону, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и Макнейр, палач.
– Сейчас выйдем мы! – еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, через несколько мгновений задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Находясь за деревом, Гарри смотрел на самого себя, стоящего рядом с тыквенными грядками и испытывал очень странные чувства – ничего более странного с ним в жизни не случалось.
– Всё хорошо, Конька, всё хорошо, – сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: – Давайте идите. Скорей.
– Огрид, мы не можем…
– Мы расскажем, как было дело…
– Они не могут убить его…
– Идите! И так всё плохо, не хватало ещё вам попасть в беду!
Гарри увидел, как возле тыквенных грядок Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
– Быстро уходите. Не слушайте…