– Рон ещё не собрал свои новые вещи, – с видом терпеливого и долгого страдания наябедничал Перси. – Он свалил их мне на кровать.
– Тогда иди и собери всё как следует, Рон, потому что утром не будет времени, – повысив голос, крикнула миссис Уэсли на другой конец стола. Рон скорчил Перси рожу.
После ужина все почувствовали, что объелись и хотят спать. Один за другим дети расходились по комнатам, чтобы проверить, всё ли собрано. Рон с Перси остановились в соседнем с Гарри номере. Он как раз запер свой сундук, когда услышал за стенкой сердитые голоса, и пошёл взглянуть, в чём дело.
Дверь номера двенадцать была распахнута. Перси громко кричал:
– Он был здесь, на тумбочке, я снял его, чтобы отполировать…
– Я его не трогал, понял? – орал в ответ Рон.
– Что случилось? – поинтересовался Гарри.
– Мой значок пропал, – пожаловался Перси, круто оборачиваясь.
– Ну, так и крысотоник тоже пропал, – сказал Рон, выбрасывая вещи из своего сундука, – может, я его оставил в баре…
– Никуда не пойдёшь, пока не найдёшь мой значок! – завопил Перси.
– Я пойду поищу тоник, я уже упаковал вещи, – сказал Гарри Рону и отправился вниз.
Гарри находился на подходе к бару, где уже погасили свет, когда вдруг услышал из гостиной ещё два сердитых голоса. Секунду спустя он узнал эти голоса – они принадлежали мистеру и миссис Уэсли. Гарри застыл. Ему не хотелось, чтобы те поняли, что он слышал, как они ссорятся. Тут до него донеслось его собственное имя. Тогда он подошёл поближе к двери в гостиную.
– Нет никакого смысла скрывать от него, – горячо говорил мистер Уэсли. – У Гарри есть право знать правду. Я пытался убедить в этом Фуджа, но он воспринимает Гарри как младенца. А парню уже тринадцать…
– Артур, правда напугает его! – пронзительно воскликнула миссис Уэсли. – Ты что, действительно хочешь, чтобы мальчик пошёл в школу с этим ужасным знанием, с этим камнем на душе? Ради всего святого! Он ничего не знает и он счастлив!
– Я не хочу, чтобы он стал несчастен, я хочу, чтобы он был настороже! – возразил мистер Уэсли. – Ты же знаешь, какие они, и Гарри, и Рон, вечно лезут куда не надо – они уже дважды оказывались в Запретном лесу! Но в этом году такого нельзя допустить! Мне дурно делается при мысли о том, что могло с ним случиться, когда он убежал из дому! Если бы не «ГрандУлёт», я готов поклясться, что бедняга был бы мёртв раньше, чем министерство нашло бы его!
– Но он не мёртв, с ним всё в порядке, так какой смысл…
– Молли, все говорят, что Сириус Блэк сумасшедший, но, заметь, у него хватило ума сбежать из Азкабана, а ведь считается, что это невозможно. Прошло уже три недели, а никто не нашёл и следа Блэка, и неважно, что там рассказывает Фудж корреспондентам «Прорицательской» – мы подошли к поимке Блэка не ближе, чем к изобретению самозаклинающей волшебной палочки! Мы знаем лишь одно – за кем охотится Блэк…
– Но в «Хогварце» Гарри будет в полной безопасности…
– А раньше мы думали, что Азкабан абсолютно надёжная крепость. Если Блэк сумел вырваться из Азкабана, он сумеет проникнуть в «Хогварц».
– Но ведь никто не знает наверняка, что Блэку нужен именно Гарри…
Раздался деревянный треск – Гарри был уверен, что мистер Уэсли стукнул кулаком по столу.
– Сколько раз тебе повторять, Молли! В прессе не объявляют, потому что Фудж этого не хочет. Но в ту ночь, когда Блэк сбежал, Фудж побывал в Азкабане. Стражник рассказал, что Блэк давно уже разговаривает во сне. И всегда одно и то же: «Он в „Хогварце“… он в „Хогварце“… Блэк не в своём уме, Молли, и он хочет убить Гарри. По моему мнению, он считает, что, если убить Гарри, то Сама-Знаешь-Кто вновь обретёт силу. В ту ночь, когда Гарри победил Сама-Знаешь-Кого, Блэк всё потерял, и у него было целых двенадцать лет, чтобы подумать об этом в Азкабане…
Воцарилось молчание. Гарри ещё ближе склонился к двери, жадно желая услышать ещё что-нибудь.
– Разумеется, Артур, ты должен поступать так, как считаешь нужным. Только не забывай об Альбусе Думбльдоре. По-моему, ничто не может угрожать Гарри, пока Думбльдор – директор школы. Ведь ему, как я полагаю, обо всём известно?
– Конечно, известно. Нам пришлось спрашивать у него разрешения на то, чтобы поставить стражников Азкабана около всех входов на школьную территорию. Он, разумеется, не был дико счастлив, но согласился.
– Не был счастлив? Но почему, ведь они помогут поймать Блэка?
– Думбльдору не нравятся азкабанские стражники, – тяжёло проговорил мистер Уэсли. – Да и кому они нравятся?… Однако, когда речь идёт о таком колдуне как Блэк, нужно объединяться с теми, кого в остальных случаях избегаешь.
– Если они обеспечат безопасность Гарри…
– …то я больше не скажу против них ни единого плохого слова, – устало сказал мистер Уэсли. – Поздно, Молли, пора ложиться…
Гарри услышал, как двигаются стулья. Насколько мог тихо, он поспешил спрятаться. Дверь в гостиную отворилась, и, спустя несколько минут, до него донёсся звук шагов – супруги Уэсли поднимались вверх по лестнице.
Бутылочка крысотоника лежала под столом, за которым они ужинали. Гарри подождал, пока не захлопнулась дверь в комнату мистера и миссис Уэсли, и понёс свою находку наверх.
Фред и Джордж притаились в тени на лестничной площадке, корчась от смеха – они подслушивали, как Перси разоряет комнату в поисках значка.
– Он у нас, – шепнул Фред, – мы его немножко подправили.
На значке теперь было написано: «Заблучший ученик».
Гарри выдавил из себя смешок, сходил отдать Рону тоник, а потом закрылся в своей комнате и лёг на кровать.