– Я не хрупкий! – сварливо заявил Гарри.
– Разумеется, нет, – рассеянно согласилась мадам Помфри, щупая ему пульс.
– Что нужно для него сделать? – обеспокоенно спросила профессор МакГонаголл. – Уложить в постель? Может быть, ему стоит провести ночь в больнице?
– Со мной всё нормально! – взвился Гарри. Мысль о том, что скажет Драко Малфой, если его, Гарри, упекут в больницу, была невыносима.
– По крайней мере, ему следует принять немного шоколада, – решила мадам Помфри, которая теперь внимательно всматривалась в зрачки пациента.
– Я уже съел немного, – сказал Гарри. – Мне дал профессор Люпин. Он нам всем дал шоколада.
– Вот как? – одобрила мадам Помфри. – Значит, у нас наконец-то появился преподаватель защиты от сил зла, который знает своё дело?
– Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Поттер? – строго спросила профессор МакГонаголл.
– Да, – ответил Гарри.
– Очень хорошо. Тогда будь любезен, подожди за дверью, пока я коротко побеседую с мисс Грэнжер о её персональном графике. А потом мы вместе пойдём на пир.
Гарри вышел в коридор вместе с мадам Помфри, которая отправилась назад в больницу, бормоча что-то себе под нос. Ему пришлось ждать всего несколько минут; затем из кабинета выскочила чем-то ужасно довольная Гермиона, а следом за ней вышла профессор МакГонаголл, и они втроём по мраморной лестнице спустились в Большой зал.
Зал представлял собой море остроконечных шляп; контуры столов каждого из четырёх колледжей были обрисованы сидящими за ними учениками. Их лица поблёскивали в свете тысяч свечей, парящих в воздухе над столами. Профессор Флитвик, миниатюрный колдун с копной седых волос, выносил древнюю шляпу и трёхногий стул из зала.
– Ой, – тихо воскликнула Гермиона, – мы пропустили сортировку!
Новых учеников «Хогварца» распределяли по колледжам («Гриффиндор», «Равенкло», «Хуффльпуфф» и «Слизерин») с помощью шляпы-сортировщицы. Её надо было примерить, и она выкрикивала название колледжа, для которого, по её мнению, больше всего подходил данный ребёнок. Профессор МакГонаголл прошествовала к своему креслу за учительским столом, а Гарри с Гермионой, как могли тихо, прошли в другую сторону, к столу «Гриффиндора». Они крадучись пробирались по стеночке, но на них все оглядывались, а некоторые даже показывали на Гарри пальцами. Неужели история о том, как он потерял сознание при виде дементора, распространилась с такой скоростью?
Они с Гермионой сели по обе стороны от Рона, который держал для них места.
– В чём там было дело? – уголком рта спросил он у Гарри.
Гарри начал шёпотом объяснять, но в это время директор школы, собираясь произнести речь, встал, и Гарри пришлось замолчать.
Профессор Думбльдор, хотя и был невероятно стар, всегда производил впечатление очень энергичного человека. У него были длинные, в несколько футов, серебристые волосы и борода, очки со стеклами в форме полумесяца и чрезвычайно крючковатый нос. Про него часто говорили, что он величайший чародей столетия, но Гарри уважал его не за это. К Альбусу Думбльдору люди испытывали безоговорочное доверие; вот и сейчас, от одной его лучистой улыбки, адресованной всем учащимся, настоящий покой разлился по телу Гарри впервые с того момента, как дементор вошёл в купе.
– Добро пожаловать! – сказал Думбльдор. Свет свечей мерцал в серебристой бороде. – Добро пожаловать в «Хогварц» на очередной учебный год! Я хочу сказать вам несколько разных вещей, и, поскольку одна из них очень серьёзная, то, мне кажется, от неё лучше всего отделаться сразу, до того, как вы приступите к нашему великолепному пиршеству…
Думбльдор прочистил горло и продолжил:
– Как, после обыска в «Хогварц Экспрессе», вы все уже знаете, наша школа в настоящее время оказывает приём некоторым азкабанским дементорам. Они находятся здесь по распоряжению министерства магии.
Он сделал паузу, и Гарри вспомнил слова мистера Уэсли: Думбльдор недоволен тем, что дементоры будут охранять школу.
– Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, – рассказывал Думбльдор, – и, пока они находятся здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно – школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров нельзя провести с помощью разных трюков или переодеваний – и даже с помощью плащей-невидимок, – добавил он мягко, и Гарри с Роном переглянулись. – Также, не в природе дементоров реагировать на мольбы или извинения. Таким образом, я должен предупредить каждого из вас – не давайте им повода причинить вам вред. Я надеюсь, что старосты, а также наши новые лучшие ученик и ученица, проследят за тем, чтобы никто из студентов не вздумал шутить шутки с дементорами.
Перси, сидевший в нескольких стульях от Гарри, опять выпятил грудь и важно повертел головой. Думбльдор помолчал; он очень серьёзно оглядел присутствующих. Никто не шелохнулся и не издал ни звука.
– И, на более радостной ноте, – снова заговорил директор, – я рад представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш славный коллектив.
– Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя защиты от сил зла.
Послышались разрозненные, довольно неохотные аплодистменты. Только те, кто ехал в одном купе с Люпином, хлопали как следует, и Гарри среди них. Профессор Люпин выглядел особенно убого по сравнению с остальными учителями, надевшими свои лучшие наряды.
– Погляди на Злея! – прошипел Рон на ухо Гарри.
Профессор Злей, учитель по снадобьям, пристально глядел на профессора Люпина. Было общеизвестно, что Злей жаждал заполучить место преподавателя защиты от сил зла; и всё же, сейчас даже Гарри, ненавидевший Злея, поразился, увидев, какой гримасой искажено его худое, нездоровое лицо. Это был даже не гнев: это было отвращение. Гарри очень хорошо знал такое выражение; оно появлялось на лице у Злея всякий раз при встрече с Гарри.