– В любом случае, мы ещё посмотрим, что будет с Малфоем после первого квидишного матча, – заявил Фред. – «Гриффиндор» против «Слизерина» – первая игра сезона, не забыли?
Единственный раз, когда Гарри и Малфой встретились на квидишном поле, Малфою определённо пришлось плохо. Немного повеселев, Гарри набросился на сосиски с тушёными помидорами.
Гермиона изучала своё новое расписание.
– Ооо, здорово, уже сегодня начнутся некоторые новые предметы, – счастливым голосом воскликнула она.
– Гермиона, – Рон нахмурился, заглянув через плечо Гермионы в её листок, – они что-то перепутали с твоим расписанием. Смотри – тебе записали по десять уроков в день. На это просто времени не хватит.
– Я справлюсь. Я обо всём договорилась с профессором МакГонаголл.
– Но ты посмотри, – засмеялся Рон, – вот, например, сегодня утром. Девять часов – прорицание. А внизу: девять часов – мугловедение. И ещё, – Рон, не веря своим глазам, наклонился, чтобы получше рассмотреть бумагу, – смотри – под всем этим, арифмантика – девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, Гермиона, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трёх уроках одновременно?
– Не глупи, – коротко ответила Гермиона. – Конечно, я не могу быть на трёх уроках одновременно.
– А тогда как?…
– Передай мармелад, – попросила Гермиона.
– Но…
– Ой, Рон, какое тебе дело до того, что у меня такое плотное расписание? – огрызнулась Гермиона. – Я же сказала, что обо всём договорилась с профессором МакГонаголл.
Как раз в это время в Большой зал вошёл Огрид в длинной кротовой шубе. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька.
– Нормалёк? – радостно закричал он, задержавшись возле ребят по дороге к учительскому столу. – Вы у меня на самом первом уроке! Прям после обеда! С пяти утра на ногах – всё подготавливал…. Чтоб всё путём… Я, да вдруг учитель… во дела, чес’слово!
Он широко ухмыльнулся и отправился к учительскому столу, от избытка чувств размахивая хорьком.
– Хотел бы я знать, что это он там подготавливал? – задумчиво произнёс Рон, с ноткой обеспокоенности в голосе.
Зал постепенно пустел – школьники расходились по классам. Рон сверился с расписанием.
– Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной Башни. Туда минут десять добираться…
Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу из зала. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой очередной раз изобразил обморок. Взрывы хохота преследовали Гарри до самого вестибюля.
– Где-то – здесь – можно – срезать… – пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по уже седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке. Вокруг не было ничего, кроме большой картины, изображавшей пустую лужайку.
– Мне кажется, нам сюда, – сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа.
– Не может быть, – откликнулся Рон, – это же южное направление, видишь, даже озеро видно из окна…
Гарри рассматривал картину. На лужайку только что вывалился толстый, серый в яблоках пони и равнодушно уставился на пришельцев. Гарри давно уже привык, что в «Хогварце» предметы на картинах могут двигаться и даже ходить друг к другу в гости, но всегда с удовольствием наблюдал за этим. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна – видимо, он только что упал со своего пони.
– Ага! – выкрикнул он, едва завидев ребят. – Кто эти злодеи, что вторгаются в мои владения! Быть может, вы явились злорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины!
Ребята изумлённо открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и начал угрожающе потрясать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был для него слишком длиннен; один особо широкий размах привёл к тому, что рыцарь потерял равновесие и лицом вниз упал на траву.
– Вы не ушиблись? – спросил Гарри, подходя поближе к картине.
– Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй!
Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие при этом ушло глубоко в землю и, хотя воин тянул со всей силы, оружие вытащить не удалось. В конце концов рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба.
– Послушайте, – обратился к нему Гарри, пытаясь с выгодой воспользоваться утомлением рыцаря, – мы ищем Северную Башню. Вы случайно не знаете, как туда пройти?
– Гости! – Гнев сурового воина бесследно испарился. Он с клацанием вскочил на ноги и завопил: – За мной, достославные други! Узнаем, судьба ли нам цель обрести иль храбро погибнуть в пути!
Он ещё раз – безо всякого результата – потянул меч, попробовал (тоже безрезультатно) оседлать пони, махнул рукой и крикнул:
– Тогда пешком, храбрые сэры и любезная леди! Вперёд! Вперёд!
И побежал, громко лязгая, к левой стороне картины. Вскоре он скрылся за рамкой.
Ребята побежали по коридору на звук бряцающих доспехов. То и дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на какой-нибудь картине впереди.
– Мужайтесь сердцем, худшее грядёт! – проорал рыцарь, вынырнув перед стайкой встревоженных дам в кринолинах. Изображавшая их картина висела на стене возле узкой винтовой лестницы.
Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам – головы кружились всё сильнее – услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет.
– Прощайте! – крикнул рыцарь, высунув голову посреди сборища монахов зловещего вида. – Прощайте, друзья по оружию! Случись вам нужда в благородном сердце и стальных мускулах, зовите Сэра Кэдогана!