– Это многое объясняет, – ядовито процедила профессор МакГонаголл.
Голос профессора Трелани внезапно потерял почти всю свою загробность.
– Если хотите знать, Минерва, мне открылось, что бедный профессор Люпин не пробудет с нами долго. Он, видимо, и сам знает, что его дни сочтены. Он буквально отшатнулся, когда я предложила погадать ему на хрустальном шаре…
– Я его понимаю, – сухо заметила профессор МакГонаголл.
– А я сомневаюсь, – вмешался профессор Думбльдор весёлым, хотя и несколько повышенным, голосом, положив тем самым конец беседе двух дам, – что профессору Люпину что-нибудь всерьёз угрожает. Злодеус, вы уже приготовили для него новую порцию зелья?
– Да, директор, – ответил Злей.
– Прекрасно, – сказал Думбльдор, – тогда он очень скоро встанет на ноги… Дерек, а ты пробовал эти колбаски? Объедение!
Первоклассник, услышав, что к нему обратился сам директор, густо покраснел и протянул трясущиеся руки к блюду с колбасками.
На протяжении двух часов, до самого конца обеда, профессор Трелани вела себя почти нормально. Но, когда Гарри с Роном, наевшиеся до отвала и ещё не снявшие бумажных шляп, поднялись из-за стола, она громко закричала:
– Мои дорогие! Кто из вас встал первым? Кто?
– Не знаю, – Рон неуверенно посмотрел на Гарри.
– Вряд ли это имеет хоть какое-то значение, – ледяным тоном произнесла профессор МакГонаголл, – если, конечно, за дверью не притаился сумасшедший дровосек, одержимый идеей зарубить первого, кто выйдет в вестибюль.
Засмеялись все, даже Рон. Профессор Трелани молча оскорбилась.
– Ты идёшь? – спросил Гарри у Гермионы.
– Нет, – пробормотала Гермиона, – мне нужно переговорить с профессором МакГонаголл.
– Не иначе, хочет выяснить, нельзя ли заняться ещё каким-нибудь предметом, – зевнул Рон. Они вышли в вестибюль, в котором не обнаружилось ни одного сумасшедшего дровосека.
Дойдя до портрета, они обнаружили, что Сэр Кэдоган собрал на рождественскую вечеринку пару монахов, нескольких бывших директоров школы и толстого пони. Рыцарь откинул забрало и приветственно поднял флягу с мёдом.
– Веселого – ик! – Рождества! Пароль?
– Жалкий пёс, – сказал Рон.
– И вам того же, сэр! – прогрохотал Сэр Кэдоган, отъезжая вверх.
Гарри сразу поднялся в спальню, взял «Всполох» и подаренный Гермионой на день рождения «Набор для техобслуживания мётел», отнёс всё это в гостиную и попытался устроить метле хоть какое-нибудь техобслуживание; однако, хворостины не нуждались в подравнивании, а рукоять сверкала так ярко, что полировать её было бессмысленно. Поэтому они с Роном просто сидели и наслаждались совершенной красотой метлы, пока не отворилось портретное отверстие. В гостиную вошла Гермиона, а следом за ней – профессор МакГонаголл.
Хотя профессор МакГонаголл и была завучем «Гриффиндора», Гарри видел её в общей гостиной лишь однажды, к тому же по весьма печальному поводу. Они с Роном уставились на преподавательницу, вдвоём вцепившись в метлу. Гермиона обошла вокруг мальчиков, села и зарылась лицом в первую попавшуюся книжку.
– Стало быть, это она, – поджав губы, изрекла профессор МакГонаголл. С этими словами она подошла к камину и воззрилась на «Всполох». – Мисс Грэнжер проинформировала меня о том, что вам прислали метлу, Поттер.
Гарри с Роном оглянулись на Гермиону. Они увидели, как краснеет её лоб, точнее, его часть, видневшаяся над книжкой – которую Гермиона держала вверх ногами.
– Позвольте? – попросила профессор МакГонаголл, но не стала дожидаться разрешения, а попросту вытащила метлу из рук у мальчиков. Она внимательно изучила её сверху донизу. – Хм-м. При ней не было письма, Поттер? Совсем? Открытки? Записки?
– Нет, – пустым голосом ответил Гарри.
– Понятно… – протянула профессор МакГонаголл. – Что ж, боюсь, метлу придётся забрать, Поттер.
– Ч-что? – Гарри рывком вскочил на ноги. – Почему?
– Её нужно проверить на заговорённость, – объяснила профессор МакГонаголл. – Я сама, конечно, не специалист, но мадам Самогони или профессор Флитвик разберут её на части…
– На части? – повторил Рон с таким выражением, словно профессор МакГонаголл выжила из ума.
– Это займёт всего несколько недель, – сказала профессор МакГонаголл. – Когда мы убедимся, что метла не заговорена, вы получите её назад.
– Ничего с ней такого нет! – выкрикнул Гарри слегка дрожащим голосом. – Правда, профессор…
– Вы не можете этого знать, Поттер, – почти ласково ответила профессор МакГонаголл, – по крайней мере, до тех пор, пока не полетаете на ней, а этого, я боюсь, мы допустить не можем. Прежде мы должны убедиться, что над ней никто не поработал. Я буду держать вас в курсе.
Профессор МакГонаголл развернулась на каблуках и унесла «Всполох»; отверстие за портретом закрылось. Гарри стоял и смотрел вслед, сжимая в руке банку шикблеска. Рон повернулся к Гермионе.
– Ну, и зачем ты помчалась к МакГонаголл?
Гермиона отбросила книжку. Лицо у неё было розовое, но она смело встретила гневный взгляд Рона.
– Затем, что я подумала – и профессор МакГонаголл со мной согласна – что метлу, скорее всего, прислал Сириус Блэк!
Глава двенадцатая.
Заступник
Гарри понимал, что Гермиона действовала из лучших побуждений, но не мог не злиться. Ведь это из-за неё оборвались короткие часы счастья, в течение которых он обладал самой лучшей метлой на свете. А теперь неизвестно, увидит он когда-нибудь свой «Всполох» или нет. И если сейчас – Гарри не сомневался – с метлой всё в порядке, то будет ли она в таком же порядке потом, после всех антизаговорных проверок?